Тайные пороки - [27]

— Присядьте на диван, там альбом с фотографиями. Полюбуйтесь, я скоро закончу.

Самсон уселся и взял в руки альбом в зеленом коленкоре. Он не мог поверить своему счастью — неужели сейчас он вновь увидит фотографию Эльзы? Он так и не успел завладеть альбомом с заветной фотографией до своей болезни, ухватиться за ниточку, которая помогла бы отыскать в большом городе жену, вскоре после тайного венчания исчезнувшую из Казани. Неужели он, наконец, узнает, в каком ателье фотографировали Эльзу?

Госпожа Май стояла к стажеру спиной, незримому собеседнику отвечала короткими репликами.

Самсон быстро пролистнул страницы, пока не наткнулся на фото своей пропавшей супруги: милая Эльза с распущенными волосами, с венком роз на кудрявой голове, в легкой тунике, с обнаженными плечами и руками. Томные глаза, застенчивая улыбка. Он уже стал забывать, какая она красивая. Чуть сдвинув снимок, прочитал внизу: «Ателье Лернера, 1907».

Самсон закрыл альбом и отложил на придиванную полочку. Он успокоился — теперь он знает, как найти Эльзу. Этим он и займется, а Препедигну пусть описывает Фалалей. Еще вопрос, отыщется ли в убийстве жениха материал для его собственной персональной рубрики «Преступление по страсти», а измену ушлый Фалалей слепить из чего угодно сумеет. Оставалось перетерпеть завтрак с госпожой Май, на которую юноша поглядывал с некоторой опаской.

Наступившему душевному покою мешало лишь неприятное воспоминание: как вчера у храма госпожа Май пинала ботинком голову распростертого безумного нищего.

— Ну-с, друг мой, — Ольга Леонардовна опустила телефонную трубку на рычаг, повернулась к юному сотруднику и приветливо улыбнулась. — Давненько мы с вами не завтракали. Идемте.

Ольга шествовала впереди. Розовое дезабилье, поверх которого была накинута коротенькая кацавеечка гагачьего пуха, несколько раз при удачном освещении показало скрытые за тканью точеные бедра красавицы. Самсону было неприятно, будто перед ним гарцевала лошадь в пеньюаре.

В столовой они уселись за стол, где стояли блюда с едой, соответствующей, по представлению Ольги Леонардовны, английскому завтраку.

— Как ваши дела, дружок? — спросила Ольга, накладывая в тарелку стажера разваренную овсянку. — Повзрослели, выглядите старше и умудренней. Я, когда в детстве хворала, тоже после болезни всегда себя ужасно взрослой ощущала. На выставке побывали?

— Фалалей Аверьяныч все мне показал, — смутился Самсон.

— У вас, друг мой, хорошо работает воображение, — похвалила госпожа Май и протянула сотрапезнику белую булочку, густо намазанную маслом. — Поберегите себя. С вас довольно почитать газеты, чтобы получить толчок для написания чудной истории. Вы сумеете соединить выставку и преступление. Я в вас верю.

— Я постараюсь, — Самсон потупился.

— Газеты возьмете позже у Данилы, я сама еще не все просмотрела, — Ольга с аппетитом уминала яичницу с ветчиной. — А теперь о несчастной невесте Ардалиона Хрянова. Мертвеца не воскресить. Но найти жениха для несчастной девушки мы обязаны. Надеюсь, Фалалей догадался сказать об этом бедняжке?

Самсон едва не подавился. Он не был готов к этому вопросу.

— Вы выполнили мое поручение? — холодно взглянув на сотрудника, госпожа Май потянулась к серебряному кофейнику.

— Да, выполнили, — промямлил Самсон. — Я был в меблированных комнатах.

— А Фалалей?

— Он не успел. На выставке встретил какого-то изменника, с чужой женой, и устремился за ними, — смело солгал стажер.

Ольга смотрела на него недоверчиво.

— А куда вы девали Евгения Тоцкого?

— Мы сразу ему сказали, что поедем на выставку, — признался с невинным выражением лица Самсон. — Господин Черепанов счел слишком негуманным терзать несчастную невесту, когда она лежит в истерике и отбивается от допросов следователей.

Ольга с сомнением качнула головой, налила себе кофе, подвинула Самсону тарелку с Яичницей. Густой кофейный аромат поплыл над столом.

— Так господин Тоцкий отправился домой?

— Вероятно, — сказал Самсон и, чтобы уйти со скользкой дорожки, взял инициативу в свои руки. — Когда я пришел в меблирашки, мадемуазель Толмазовой еще не было дома.

— А где же она была?

— Не знаю, — ответил Самсон, — следователь ничего мне не сказал.

— Так там был следователь? Кто?

— Господин Лапочкин. Человек серьезный. Да вы его помните, он наведывался к нам вместе с господином Терновым.

Ольга сдвинула брови, между ними образовалась складочка, отчего лицо ее приобрело сосредоточенное выражение.

— В котором часу вы вернулись вчера?

— В одиннадцать, — в ожидании выговора Самсон виновато улыбнулся.

Но редакторша, видимо, думала о своем.

— Значит, в половине одиннадцатого мадемуазель Толмазовой дома еще не было?

Самсон молчал.

— Неужели она с горя покончила с собой? — Ольга закусила губу, глаза ее затуманились. — Кажется, в сегодняшней газете что-то пишут о женском трупе, нашли в проруби с ножевой раной в спине.

Самсон, слушая госпожу Май, поймал себя на мысли, что такой вариант событий избавляет редакцию от необходимости вновь помещать брачное объявление Препедигны Толмазовой. Он расстроился: неужели он незаметно для себя пропитался цинизмом? Неужели он так низко пал? Возможная смерть обманутой девушки его не трогает, а журнальная экономия — трогает!