Тайные хроники Холмса - [9]

— Несомненно, пошел докладывать лорду Дирсвуду о наших намерениях, — заметил Холмс. — Пойдемте, Ватсон, охота почти закончилась, но у нас мало времени на то, чтобы найти последнюю нору.

— Какую нору, Холмс?

— Ту самую, в которой спряталась наша лиса.

— Уж очень вы уверенно говорите, Холмс.

— Действительно, уверенно, мой дорогой друг!

— Откуда у вас такая уверенность?

— Из наших наблюдений вчерашней ночью и из того, что мы увидели сегодня утром.

— Но мы не видели ничего, кроме множества пустых комнат.

— О, мы видели гораздо больше, включая пальцы правой руки секретаря его светлости. Вы заметили, что они были испачканы, и не чернилами, как можно было бы предположить, а?..

Он замолчал, как только спаниель, которого мы встретили раньше, поднялся с подстилки и подошел к лестнице, приветливо виляя хвостом.

— Собака-помощник![9] — произнес Холмс и, щелкнув пальцами над перилами, позвал спаниеля следовать за нами.

Пес с готовностью запрыгал по ступеням и пристроился за Холмсом, который пошел по коридору в, как мне казалось, достаточно тщательно обследованное нами тюдоровское крыло.

Мы остановились у дверей комнаты Бейкера, Холмс постучал в дверь, словно ожидая, что за время нашего короткого отсутствия хозяин вернулся. Как оказалось, он поступил правильно, поскольку раздавшийся из-за двери голос пригласил нас войти. Распахнув дверь, мы увидели Бейкера, откладывающего книгу в сторону и поднимающегося из кресла у окна с выражением ужаса на лице от нашего нежданного появления вместе со спаниелем.

Было ясно, что собака никогда раньше не заходила в эту комнату, поскольку она застыла в дверях, не зная, что делать в незнакомой обстановке. Бейкер сделал шаг нам навстречу, будто пытаясь остановить нас, и в эту минуту Холмс послал собаку вперед со словами:

— Вперед, Хэндель! Ищи хозяина!

По этой команде спаниель рванулся к большому дубовому шкафу и стал энергично принюхиваться к его дверцам, молотя хвостом по ковру.

Именно в этот момент в дверях за нашими спинами неслышно появился лорд Дирсвуд, о чем мы узнали, услышав сдавленное извинение Бейкера.

— Прошу прощения, ваша светлость. Я никак не мог предвидеть, что мистер Холмс и доктор Ватсон вернутся…

Лорд Дирсвуд, не взглянув на Бейкера, обратился к Холмсу, причем на сей раз выражение лица хозяина замка было не презрительным, а меланхолически-задумчивым:

— Вижу, мистер Холмс, что обмануть вас нельзя. Я должен был бы знать это, памятуя о вашей репутации.

Слегка поклонившись в знак признательности, Холмс ответил:

— Мое расследование довело меня до этой черты. Но без вашего разрешения дальше дверей этого шкафа я не двинусь. Хотя меня наняла мисс Рассел, которая в этом деле озабочена исключительно судьбой Гилберта, у меня есть ее согласие на то, что она прекратит все дальнейшие расследования в случае возражений с вашей стороны. Поэтому, если хотите, мы с доктором Ватсоном немедленно покинем поместье.

Несколько мгновений лорд Дирсвуд молча обдумывал предложение. Затем он, похоже, принял решение и, повернувшись к Бейкеру, спросил:

— Все в порядке? — Получив утвердительный ответ, его светлость приказал: — Тогда покажите им Парадольскую комнату.

Получив указание хозяина, Бейкер подошел к шкафу и открыл его двустворчатые дверцы.

Как я уже упоминал, шкаф был огромный, разделенный внутри на две части, в одной на крючках висела одежда, другая была полностью занята полками, на некоторых лежали рубашки и нижнее белье. Бейкер отодвинул потайную задвижку, после чего все полки ушли внутрь и за ними открылась замаскированная дверь. Жестом лорд Дирсвуд предложил нам войти и последовал за нами.

Мы оказались в комнате почти тех же размеров, что и та, которую мы только что оставили, но резко отличающейся от нее по виду и обстановке. Вместо обычного половика лежал толстый ковер, не менее роскошные занавеси закрывали ставни на окне, перед которым стоял маленький столик для чтения и кресло. Прекрасные картины и книжные полки занимали все стены и нишу дымохода, в камине ярко горел уголь.

Роскошь этой комнаты явно дисгармонировала с высокой железной решеткой перед камином, полу прозрачной ширмой у окна и, что выглядело тревожнее всего, парой кожаных петель, прикрепленных к кровати, стоявшей сразу же за дверью.

На кровати под вышитым стеганым одеялом лежал молодой человек в неестественно глубоком сне, как будто принял большую дозу снотворного. Он не пошевелился и не открыл глаз, когда мы вошли. Его голова неподвижно покоилась на подушках с вышитыми монограммами. На лице застыло трагическое выражение, какое бывает у тех, кто испытал много страшного и горького; на вид ему было лет двадцать пять.

— Мой племянник, маркиз Дирсвуд, — объявил его светлость, стоя у изножья кровати, глядя на неподвижную фигуру с выражением мучительного сочувствия.

Лицо лорда в этот момент было таким же изможденным и измученным, как и у молодого человека. Мы молчали, и после паузы он продолжил:

— Если вы видели достаточно, джентльмены, то предлагаю вернуться в библиотеку, где я расскажу вам о том, как мой племянник оказался в столь плачевном состоянии. Я знаю, что могу рассчитывать на вашу порядочность, слава о которой идет за вами по пятам.