Тайные дневники Шарлотты Бронте - [134]

— Артур! — воскликнула я.

Но он развернулся и решительно ушел, не проронив ни звука. Краски покинули мое лицо; сначала озноб, а после жар стыда разлились по моему телу.

— Прошу прощения, — пробормотала я и бросилась вслед за мужем.

Однако он шагал намного быстрее меня, и я догнала его только через несколько минут на противоположном конце судна, где он стоял у перил и печально смотрел на море.

— Артур, ради бога, прости. Что бы ты ни слышал…

— Шарлотта! Я же не идиот. Я знаю тебя слишком долго и слишком хорошо, чтобы питать какие-то иллюзии. Я знаю, что ты не любишь меня.

— Артур!

— Я прочел «Городок». Помню, что сказали твои брат и сестра. И знаю, кому принадлежит твое сердце — и всегда будет принадлежать.

Я ахнула в тревоге и боли из-за того, что мой муж так жестоко ошибался.

— Нет… погоди…

— Ты не за такого мужчину мечтала выйти, Шарлотта, и твоя мечта мало совпадает с реальностью. Девушка права: ты вышла за человека ниже себя. Полагаю, ты была в отчаянии. Господу известно, как много времени тебе понадобилось, пока ты решилась. Сейчас я ничего не могу поделать, мне остается лишь надеяться, что однажды твои чувства изменятся. Но что действительно больно — поистине невыносимо, — так это то, что ты сочла уместным пожаловаться совершенно незнакомой девушке.

Мои щеки пылали.

— Я не жаловалась, Артур. Мне не на что жаловаться. Юная леди была расстроена своим положением, и я только сказала…

— Ты сказала, что твое «будущее со мной будет не блестящим», и была абсолютно права.

— Не была я права! Мне не следовало ни рассуждать, ни думать подобным образом. Мне искренне жаль. Я не хотела тебя обидеть. Но, Артур…

Он поднял руку, призывая меня замолчать.

— Хватит. Не будем портить себе путешествие. Незачем больше это обсуждать.

Радость, прежде неизменно звеневшая в его голосе, испарилась, из глаз исчезло теплое и нежное сияние; пустое и смирившееся выражение лица рвало мое сердце на части.

— Я прогуляюсь один, если ты не против.

Он развернулся и зашагал прочь.

О! Что же я натворила? Почему не кинулась на защиту мужа решительно и быстро, когда эта молодая женщина наговорила ужасных вещей? Несколькими неудачными словами я только что уничтожила все расположение и приязнь, которые мы с мужем создали за последние недели и месяцы. Как мне теперь возместить нанесенный ущерб?

Последнюю часть переправы я провела на койке. Мне становилось все хуже. Не знаю, что послужило тому большей причиной — морская болезнь или беспокойство. Артур не оставался со мной. Судно пришвартовалось в Кингстауне незадолго до полуночи. На палубе холодный сырой воздух и грозная мгла ночи только упрочили мое несчастье. Огни чужой гавани казались не сверкающими драгоценными камнями, а бесчисленным множеством глаз, с угрозой глядящих на меня. В моих отношениях с Артуром воцарилась жесткая официальность, и мне некого было винить, кроме себя.

На берегу нас ждал брат Артура Алан. При виде друг друга мужчины закричали от радости и тепло обнялись. Алан Николлс был почти на три года старше Артура и очень походил на него — те же темные волосы, те же ясные сверкающие глаза, то же крепкое телосложение.

— Алан, позволь мне представить свою жену Шарлотту, — произнес Артур, положив руку мне на поясницу и осторожно подтолкнув вперед.

Лицо его было застывшей маской, не выдававшей ни единого признака внутреннего смятения, которое он, несомненно, испытывал. Разумеется, ни одно замечание в последовавшем диалоге не содержало даже намека на серьезный разлад, возникший между нами всего несколько часов назад.

— Ну и ну! Так вот она какая, твоя дорогая Шарлотта! — воскликнул Алан, повернувшись и оглядывая меня с теплой оценивающей улыбкой. — Наконец-то мы встретились.

Его низкий голос и яркий ирландский акцент так напоминали моего мужа, что с закрытыми глазами я вряд ли сумела бы отличить одного от другого.

— Артур много лет так долго и так громко восторгался вами, что мы начали сомневаться в вашем существовании. Рад, что мы ошибались. — Он поцеловал мне руку, затем смело наклонился вперед и запечатлел крепкий поцелуй на моей щеке. — Добро пожаловать в семью, сестра.

— Спасибо, — ответила я с теплой улыбкой.

Как только наш багаж отыскали и погрузили в экипаж, мы погромыхали по булыжной мостовой в Дублин.

— Я взял отпуск на следующие две недели, — сообщил Алан.

Мне было известно, что он оставил Тринити-колледж до срока и в настоящее время служил судовым агентом, курсируя по Большому каналу из Дублина в Банахер. К моей радости, он оказался проницательным, знающим и обходительным человеком.

— Вся семья в сборе и ждет вас в Банахере, Шарлотта. Им не терпится встретиться с женщиной, которая украла сердце Артура.

— Буду рада знакомству.

— Через несколько дней, — предупредил Артур. — Сначала я хочу показать Шарлотте Дублин.

— Конечно, — согласился Алан. — Наш дом — ваш дом, и я охотно сопровожу вас, куда пожелаете.

Небольшой двухэтажный дом Алана превзошел мои ожидания; хоть и скромный, он был уютным и стоял на очень приличной улице. Поскольку час был поздним, домочадцы Алана уже спали, и мы сразу по прибытии последовали их примеру. Забравшись в кровать рядом с Артуром, я снова извинилась за случившееся, попыталась объясниться и выразить свои чувства, но он только повернулся ко мне спиной и уснул. Я так пала духом, что спала урывками. Наутро я обнаружила, что моя простуда значительно усилилась, и я начала надрывно кашлять — не то из-за волнений и переживаний последних нескольких дней, не то из-за холодного воздуха морского путешествия, не то из-за уныния, а может, из-за всего, вместе взятого. Хуже того, кровать рядом со мной оказалась пустой и холодной.