Тайны японского двора - [18]

Шрифт
Интервал

Трава становилась все выше и выше и вскоре маркиз скрылся в ней совершенно.

Стали кричать. Маркиз раза два откликнулся, затем наступила мертвая тишина.

Часа два ждали возвращения смельчака. Но он не возвращался.

— И что же? — спросил заинтересованный рассказом барон

— Он не вернулся.

— А далеко до пагоды?

— Не больше английской мили. Не дождавшись возвращения маркиза, решили, что, вероятно, он прошел другим путем по обрыву на реку.

— Удивительно! — воскликнул барон. — Что ж с ним сделалось?

— Впоследствии говорили, что его задушил шогун. Несколько сот лет тому назад около пагоды в «Аллее смерти» самураями был убит великий шогун, отличавшийся деспотическим характером. Этого шо-гуна боялись все куги, даймио и даже сам микадо. Тело его не было найдено, так как никто не решался его искать.

— Когда я была маленькая, — продолжала принцесса, — я, бывало, одна тайком заберусь к решетке, отделявшей придворный парк от Аллеи смерти, и долго, долго смотрю в даль, по направлению к пагоде, от которой еще сохранились остатка резной, деревянной крыши.

— Вам не было жутко? — вставил барон.

— Жутко, страшно и в то же время как-то приятно. Что-то таинственное, величественное в этой «Аллее смерти». И страшно, и все-таки влечет туда. Много лет тому назад один из наших министров вошел с предложением уничтожить всю аллею и выстроить на месте пагоды новый храм.

— И что же?

— Его нашли на другой день после доклада мертвым в кровати. Кто говорил, что он умер от разрыва сердца, кто утверждал, что его убили из фанатизма, но вернее всего, что его задушили чейты.

Барон улыбнулся.

— Не верите? Но это правда, сущая правда. Вот если будете в Токио, я вам покажу эту аллею. Вы тогда и докажите своя храбрость, прогуляйтесь по ней.

— Ну, а в пагоде никто не живет?

— Об этом говорят разно. Уверяют, будто там живут чейты, которые лишь ночью покидають пагоду. Г оворили также, что там по ночам видели огни, но, как говорят, это светили умершие в аллее духи, показываясь в виде огней в годовщину их смерти.

— Все это очень поэтично, — не без усмешки воскликнул барон.

— Знаете, барон, много есть непонятного в природе и в жизни. Вот хотя бы вещие сны. Например, в эту ночь я видела страшный сон. Явился ко мне микадо Коматсу… Нет, нет, я не стану омрачать наше свидание такими рассказами, — прервала сама себя Хризанта.

— Нет, пожалуйста, расскажите сон, — пристал барон, осыпая руки принцессы поцелуями.

Но Хризанта оставалась непоколебимой.

— Не спрашивайте меня, иначе вы меня расстроите, — говорила она с грустью, и в голосе едва заметно звучала слеза.

Потом она воскликнула, сложив на груди руки:

— Абе камай еконгаза ва ан коре! (О, Бог огня, будь милостив).

— Вы чем-то расстроены, скажите?

Хризанта не отвечала.

Ее душили слезы.

— Не обращайте на меня внимания, — глубоко вздохнув, сказала она. — Мне вспомнилось детство. Это было поздно ночью. Я была одна в спальне. Вдруг слышу громкое рыдание. Я как во сне помню, что ко мне вошла мать, держа фонарь в руке. Она меня взяла на руки и понесла к себе.

— Мне страшно, — говорила она, — что бы это значило: нас посетил микадо и это приводит меня в ужас. — Тогда-то она мне рассказала, что деду нашему, павшему от руки разбойников, приснился микадо Коматсу, приснился он и моей бабушке за несколько дней до пожара нашего дворца, в пламени которого погибли две мои тетки.

— Что же произошло после того, как Коматсу приснился вашей матери?

— Вскоре был убит друг моей матери. Долго, долго тосковала она по нему.

— Право, не стоит волноваться, — заговорил барон. — Принцесса, вы молоды и потому так легко поддаетесь предчувствиям. Не верьте во все эти предчувствия и предзнаменования. Ведь это все случайность. Оставим мертвых в покое. С того света еще никто не возвращался и это только воображение людей, которые мертвецам придают слишком большое значение.

Хризанта, грустная, продолжала сидеть с опущенной головой и что-то бессознательно чертила зонтиком на песке.

— Принцесса, — сказал барон после маленькой паузы, — не отдавайтесь мрачным мыслям. Вы сами сказали вчера, что верите в предопределение. Будьте же, умоляю, веселой, беззаботной, тем более, что возле вас сидит человек, который любит вас безумно.

Хризанта улыбнулась.

Молодость с ее бесконечными надеждами взяла вверх над тяжелыми предчувствиями. Она ощущала близость дыхания дорогого друга…

Глубоко вздохнув, она обернулась к барону и посмотрела ему в лицо открытым, ласкающим взором.

Еще мгновение — и она бросилась в его объятия.

— Как я рад, что вижу опять свою прежнюю Хризанту с ее радостными и лукавыми глазками, которые не следует портить слезами! — воскликнул он.

Хризанта обвила его своими тонкими руками и закинула голову, любуясь его пышными белокурыми усами.

— Знаешь что, — впервые заговорила на «ты» принцесса, — у нас белокурый цвет не в почете. В японских баснях говорится, что белокурый цвет волос присвоен белолицым дьяволам, обезьянам и псам. Но ты не обижайся, тебя это не касается. Я не видела еще такого красавца, как ты.

Хризанта принялась расправлять усы барона, ласково гладя его, по восточному обычаю, по щекам, по плечу и по рукам.


Еще от автора Ипполит Павлович Рапгоф
Тайны японского двора. Том 2

Граф Амори — псевдоним Ипполита Павловича Рапгофа(1860–1918). В конце XIX века Рапгоф получил известность как музыкальный критик и педагог, он являлся профессором психологии педагогических курсов при петербургском Фребелевском обществе, был избран членом Академии изящных искусств в Риме. Однако продолжать столь удачно начавшуюся карьеру на ниве искусства Рапгоф не стал. С 1904 года он резко переключился на написание авантюрно-приключенческих романов, первым и лучшим из которых стал роман «Тайны Японского Двора».


Сонька Золотая Ручка

Популярнейший дореволюционный литератор и музыкальный деятель граф Амори (И. П. Рапгоф) был одним из главных создателей мифов, окружавших знаменитую Соньку Золотую Ручку. К его роману «Сонька Золотая Ручка» приложены очерки и воспоминания о преступнице А. Чехова, В. Дорошевича, отца Д. Хармса И. Ювачева и выдающегося одесского сыщика В. фон Ланге, а также послесловие составителя.


Рекомендуем почитать
Три комнаты на Манхэттене

Книги Жоржа Сименона известны всему миру. По количеству переводов он разделяет первые места с Гюго и Жюлем Верном. Мастер детективного сюжета, невероятно плодовитый писатель (более 400 опубликованных произведений!), создатель одного из самых обаятельных сыщиков ХХ века — комиссара Мегрэ.В настоящий сборник вошли восемь известных романов Сименона разных жанров: детективные истории, остросюжетные триллеры, психологические драмы, а также изящная история любви и одиночества «Три комнаты на Манхэттене», ставшая одним из эталонов жанра благодаря экранизации Марселя Карне (1965 г., главные роли исполнили Анни Жирардо и Морис Роне).


Ставка светского льва

Разорившийся светский лев поставил все, что имел, на выигрыш своего скакуна в дерби. И похоже, что это свело его с ума, судя по странным событиям в поместье. Шерлоку Холмсу предстоит разобраться.


Черный ворон

В зале суда Васька глаз не опускал....10 лет!…Убийство… Прощения не просил – не считал себя виноватым, отец только кивнул головой. – Везде люди живут – не ломайся! – Вот и все напутствие.


Сколько стоит издать букварь

Валентина Олесова, молодая женщина тридцати с небольшим лет, свободная, юрист по образованию, заглянув утром в почтовый ящик, обнаружила письмо, из которого узнала о существовании родной тетки, сестре отца, о которой в семье никогда не упоминали. Мария, так зовут вновь обретенную родственницу, проживает в Праге. Она недавно овдовела и решила вернуться на родину. Но для этого ей нужно было вступить в права наследства после смерти мужа и продать клинику, которой владел ее покойный муж. Однако Мария погибает под колесами автомобиля, а клиника переходит к заместителю ее мужа по завещанию, которое якобы составил муж перед смертью.


Из прислуги в слуги. 2 часть

Продолжение первой части захватывающего рассказа. В этой книге вы узнаете как дальше повернется жизнь героев.


Дом на распутье: Нечто

В каждом из нас кроется страх того, чего боятся нет абсолютно никакого смысла. И всякий, у кого есть подобная причина для беспокойств, пытается её спрятать в своей душе как можно глубже. Однако Нат считал, что ничего такого в этом нет. Ведь никто ему толком не объяснял, каких страхов стоит стесняться, а каких нет. Он спрашивал, но понятного ответа ему так никто и не дал. Почему? В этом Нат тоже пытался разобраться. Это вторая повесть из цикла "Дом на распутье". О том, как начинались приключения Натана Эймона и его друзей, вы можете прочесть в книге "Убийство в классическом стиле".