Тайны войны. После Нюрнберга - [31]

В этот день уже с утра германские самолеты разрушали бомбами города, пути сообщения, штабы и аэродромы Польши.

VII. Как Гитлер составил план Седана

Бросая свои армии против Польши, Гитлер оставил на французских границах только пять дивизий.

Кайтель показал на следствии и повторил на суде следующее:

«Со строго военной точки зрения мы, солдаты, ожидали наступления западных армий во время польской кампании. Мы были очень удивлены тем что не последовало никаких действий, если не считать нескольких незначительных стычек между линией Мажино и линией Зигфрида. Мы заключили из этого, что Франция и Англия не имели серьезного намерения вести войну. Весь фронт вдоль западных границ Германии был защищен только пятью дивизиями, занимавшими Западный Вал. Если б франко-британские армии начали наступление, мы не могли бы оказать им сколько-нибудь серьезного сопротивления».

В течении сентября германские силы на Западе возросли. Операции в Польше быстро приняли такой оборот, что несколько новых дивизий, предназначенных для восточного фронта, были направлены на Рейн. Тем не менее положение оставалось критическим до того момента, пока главные силы германской армии могли быть переведены на Запад.

«Катастрофа не произошла только потому, — говорит Иодль, — что 110 дивизий, которыми располагали французы и англичане, оставались совершенно пассивными против наших 23 дивизий, стоявших на Западном фронте»

В сентябре 1939 г. германская армия еще только создавалась. Она еще не обладала той спайкой и стойкостью, которые даются лишь долгой подготовкой и опытом.

Это было только внешним фасадом могущества, за которым шла лихорадочная импровизация. Это была армия азартного игрока.

«Наши запасы снаряжения, — говорит Иодль, — были до смешного ничтожны и мы вылезли из беды единственно благодаря тому, что на Запада не было боев».

Флот, подобно армии, был также лишь фасадом.

«Флот был, — сказал адмирал Денитц, — захвачен врасплох объявлением войны. Вновь строящиеся суда были еще далеки от окончания; но даже если б они и были достроены, то все же германский флот составлял бы не более трети британского. В моем распоряжении было всего лишь 42 подводных лодки, годных к действию».

Авиация, это быстро строящееся и быстро стареющее оружие, была в наилучшем положении по сравнению с силами противника. Тем не менее Геринг считал, что и в этой области была желательна отсрочка войны, по крайней мере, до 1947 года. 15 апреля 1939 г. Геринг сказал графу Чиано (документ 1874 P.S.): «Ситуация в воздухе станет для держав Оси благоприятной через девять месяцев».

«В 1939, как и в 1938 гг., — заявил маршал Мильх, генерал-инспектор воздушных сил, — все требования Главного Штаба на изготовление воздушных бомб были зачеркнуты лично Гитлером. Он хотел сберечь наши запасы стали и легких металлов для нужд артиллерии и постройки самолетов. В начале войны наших запасов бомб хватило бы всего на пять недель активных операций. В течении 18 дней польской кампании мы израсходовали половину запаса, хотя в деле была только часть наших бомбардировочных самолетов. Все бомбы, сброшенные нами в 1940 г. на Францию, были изготовлены в течении зимы».

Иодль обобщает это положение:

«Все наше вооружение, — говорит он, — было создано уже после начала военных действий».

Не только вооружение, но и сама армия. В начале сентября 1939 г. Германия имела максимум 50 дивизий. В конце октября их было уже 75, а в мае 1940 г. — 120. Против Польши действовало пять танковых дивизий, против Франции — десять.

Документы Нюрнберга категорически подтверждают, что в 1939 году Германия не была в состоянии вести войну на два фронта. Но Гитлер строил свои планы на психологическом расчете — этой наивысшей форме стратегического расчета. Он говорил: — «Я знаю Чемберлена и Даладье. Я их оценил в Мюнхене. Это — трусы. Они не посмеют выступить».

Французские стратеги полагали, — теоретически вполне правильно, — что долгая война окажется гибельной для Германии. Из этого они заключили, что единственно правильная стратегия была — выжидать. Но при этом они не учли, что долгая война будет вестись на территории самой Франции, что тактика выжидания дает Германии возможность раздавить сперва союзников Франции, а затем накопить силы, чтобы сокрушить и ее. Франция же имела возможность победить Германию только в сентябре 1939 г. — никак не позже.

Но французская армия была создана для обороны. Таким же был и дух французов.

«Фюрер, — сказал Кайтель, — вначале не принял в серьез объявления войны Францией и Англией. Только в течении сентября он убедился, что это не шутка».

Тогда он тотчас же принял решение: раздавить западного противника, как он только что раздавил восточного.

Исход польской кампании укрепил решение Гитлера. Он рассчитывал на четыре недели боевых действий, а в действительности уже на 18-ый день Варшава была взята и армия противника полностью уничтожена. Германские генералы были поражены легкостью их триумфа и сам Гитлер был удивлен. Хотя германская пехота местами выказала признаки слабости, происходившей от недостаточной подготовки (документ 789 P.S.), однако германские танки оказались непреодолимой, всесокрушающей силой. Принципы использования танковых дивизий, — личный вклад Гитлера в план кампании, — были блестяще подтверждены практикой, несмотря на их неслыханную смелость и на некоторые материальные затруднения, как например снабжение горючим. «Гитлеровская» война оказывалась успешной и выгодной: она сберегала время и немецкую кровь.