Тайны войны. После Нюрнберга - [30]

Война оставалась висеть в воздухе.

Попытки, сделанные во время этой отсрочки, описаны английским послом Гендерсоном. Нюрнбергский процесс добавил к этому показания Далеруса. Это был шведский промышленник, преисполненный благих намерений. Предстоящая война наполняла его ужасом, — она ему казалась гибелью всей цивилизации и он поставил своей задачей во чтобы то ни стало помешать ей.

Он был занят этой миссией с начала весны. Будучи знаком с Герингом, первая жена которого была шведка, он свел его с английскими промышленниками. Он пытался добиться посредничества Шведского короля для устройства англо-германской конференции, но Густав V, осторожный как лисица, уклонился от этой роли. Далерус не был обескуражен этим неуспехом, и понимание, которое он нашел у Геринга, поддержало его надежды. Он организовал частное дипломатическое объединение в одном из замков Голштинии. Успел открыть себе многие двери, в частности у лорда Галифакса. Летал беспрестанно из Лондона в Берлин за собственный счет. Среди персонажей этой трагедии, подлинные пружины и рычаги которой были ему неизвестны, он являл собою безупречную фигуру, смесь неосведомленности и доброго сердца.

26 августа Далерус был в Берлине, имея в кармане довольно туманный проект англо-германской конференции в Голландии. Ровно в полночь с 26 на 27 фюрер вызвал его в Канцелярию.

Далерус взял такси, убежденный, что в этот момент он входит в историю.

Гитлер был возбужден и говорлив. В этот день у него был неудачный разговор с Гендерсоном и это его раззадорило.

«В течении двадцати минут, — рассказывает Далерус, — он мне излагал свои идеи, так что я уже начинал думать, что этим и ограничится вся аудиенция. Он ходил взад и вперед, все более возбуждаясь, и в конце концов пришел в подлинную ярость. «Если война разразится, — кричал он — я буду строить подводные лодки. Да, подводные лодки, подводные лодки». И через минуту: «Я буду строить самолеты, самолеты, самолеты. И я выиграю войну».

«Успокоившись немного, — продолжает Далерус, — он просил меня, как хорошо знающего Англию и англичан, объяснить ему, почему, несмотря на все свои усилия, он никогда не мог сговориться и англичанами. После некоторого колебания я заявил ему, что по моему мнению причина лежит в том, что англичане не питают достаточного доверия к нему и его правительству».

Этот ответ не взорвал Гитлера. Разговор продолжался, вернее, монолог. По прошествии полутора часа, фюрер попросил Далеруса вернуться в Лондон и передать Британскому Кабинету его последние предложения.

Гитлер изложил их в шести пунктах. Они сводились к следующему:

Англия должна помочь Германии в получении Данцига и Коридора, причем экономические права Польши остаются неприкосновенными. Затем Англия должна согласиться на разумное разрешение вопроса бывших германских колоний. Взамен этого, Германия обязывается защищать Британскую Империю всеми своими вооруженными силами и повсюду, где потребуется.

Защищать Империю! Я уже говорил об этой шутовской идее Гитлера. Он воображал, что протягивает Англии необычайную приманку, беря ее под защиту своих армий.

Далерус вернулся в Лондон. При отъезде Геринг пожелал ему счастливого пути. Впоследствии из этого путешествия создали легенду. Рассказывали, будто Риббентроп хотел вызвать аварию самолета, чтобы в корне пресечь этот последний шанс мирного исхода. «В действительности, — говорит Геринг, — ситуация была уже настолько напряженной, что полет германского самолета в Англию был далеко не безопасен»

В Лондоне страх перед войной открыл Далерусу все двери. Он виделся с Чемберленом, Галифаксом, Кадоганом. Бравирование Гендерсона по отношению к фюреру признавалось опасным. На один момент казалось, что миссия Далеруса может оказаться удачной.

Однако, ответ, с которым он вернулся в Берлин, оказался недостаточным для предотвращения войны. Англия допускала установление новых границ Польши на конференции пяти великих держав: Франции, Великобритании, Италии, Германии и России.

Быть может, в этой уступке скрывалась перспектива нового Мюнхена. Гитлер мог бы воспользоваться ею, как средством психологического давления на Польшу и при некотором терпении повторить историю захвата Судет. Приняв предложение Англии, он мог бы разрядить напряжение и выиграть время. Но его обуял демон войны. Его армии были готовы и вождь сгорал от нетерпения осуществить свои планы. Ведь он сам сказал две недели тому назад графу Чиано, что военные действия должны начаться не позднее 30 августа, чтобы закончиться до осенней распутицы.

В Берлине Далерус тщетно ожидал аудиенции у Гитлера. Время уходило, а с ним и шансы на мир.

«1– го сентября в 8 часов утра, — рассказывает Далерус, — я встретил Геринга в Министерстве Авиации. Он объявил мне с некоторым смущением, что неприязненные действия уже начались: поляки напали на радиостанцию в Глайвице и взорвали мост у Диршау.

«Я встретился с Гитлером только после обеда в кулуарах Райхстага. Он только что закончил свою речь, в которой объявил о начале военных действий с Польшей. Он был крайне возбужден и нервен. Сказал, что он давно уже знал, что Англия хочет войны, но теперь он разобьет Польшу и завоюет всю. Геринг, вмешавшись в разговор, пытался сказать, что германская армия займет только определенные пункты. Но Гитлер совершенно потерял самообладание. Он начал кричать, что будет воевать год, два года и, возбуждаясь все больше и больше, закончил заявлением, что он будет воевать десять лет».