Тайны войны. После Нюрнберга - [2]
С другой стороны дебаты часто бывали так длинны и монотонны, что пресса подчас не имела ни терпения, ни возможности давать о них подробные отчеты, в особенности французская пресса. Достаточно вспомнить, что во время процесса газеты во Франции выходили всего на двух страницах.
Таким образом разоблачения, сделанные в Нюрнберге, остались для широкой публики тайной. Пытливые умы до сих пор еще бьются над загадками, на которые уже давно дан ответ.
Я изучал материалы Нюрнберга в течении нескольких месяцев. Я не смею утверждать, что я знаю их досконально, но я надеюсь, что я постиг их сущность. И их сущность я даю в этой книге.
Это не отчет и не анализ процесса. Анализ почти отсутствует в моей работе. Вопроса о виновности я вовсе не рассматриваю. Я не даю ни оценок, ни заключений. Я только рассказываю.
За некоторыми исключениями, рассказ мой ограничивается военными событиями. Он основан только на документах и на показаниях. Я старался как можно меньше говорить от себя, предоставляя слово материалам.
Я, однако, полагал необходимым извлечь из документов и выставить не первый план все детали, которые помогли бы осветить столь мало известную личность Гитлера. Она казалась мне одной из главных, быть может самой главной тайной войны. Невозможно понять ход событий, пока не очерчена центральная фигура драмы; и без сомнения будущие историки диктатора найдут в документах Нюрнберга богатый материал для своих исследований.
В остальном рассказ идет в хронологическом порядке. Это, в своем роде, история войны в изложении самих немцев. Я думаю, что в этом рассказе для читателя будут сюрпризы и даже, может быть, откровения.
I. Что нюренбергские документы сообщают нам о Гитлере
До 1945 года мир мало и плохо знал Гитлера. К рассказам эмигрантов, вроде Германа Раушнига, надо было относиться осторожно. Германским издателям было запрещено опубликовывать биографию фюрера. Редкие иностранные журналисты, которым удавалось к нему приблизиться, все были, — сознательно или нет, — орудиями политической игры и не могли разглядеть подлинной личности Гитлера. Родственники, друзья — обязаны были молчать. Единственным источником являлась книга «Моя борьба», где Гитлер говорит сам о себе.
В противоположность Муссолини, который охотно давал знать о себе все подробно, Гитлер не раскрывал себя, он окружил себя тайной. Рассказывали о его несчастной юности, о четырех годах, проведенных на войне в качестве простого солдата, о его вегетарианстве, об отвращении к табаку, о его бессонице, о вспышках гнева, о действии его взгляда — и это все, что о нем было известно.
И тем не менее знакомство с Гитлером совершенно необходимо для понимания мировых событий на протяжении 15 лет. Он в центре драмы. Почти все находит свое объяснение в его личности. Нюрнберг срывает с него покрывало.
Наиболее полным свидетельством о нем являются показания Кайтеля, начальника его личного штаба. Они жили вместе все годы войны. Кайтель знал Гитлера, как лакей знает своего господина. Он видел его за работой, за едой, в постели, в минуты гнева и неистовства. Он не все рассказал, так как его не обо всем спрашивали, — и это очень жаль. Но в следственных материалах имеется опросник, заполненный Кайтелем, посвященный исключительно Гитлеру. Сущность его приведена в нижеследующих отрывках.
Простота Гитлера, говорит Кайтель, была подлинной. Его вегетарианство, воздержание от алкоголя, скромность в одежде — не были аффектацией. Он не был аскет, но он был человек с умеренными потребностями.
Он сохранил за собой то помещение, которое он снимал в Мюнхене в ту пору, когда он начинал свою карьеру, как агитатор. Квартирка из трех маленьких, низких комнат в третьем этаже, на углу Принцрегентенштрассе. Она служила впоследствии Гитлеру, как приватное его помещение. Он приходил туда время от времени со старыми друзьями, провести вечер и поболтать. Один полицейский дежурил в это время на лестнице, а второй гулял перед домом. Другой охраны не было.
Дом был скромный, населенный трудовым людом. Жильцы жили тут по много лет, а за это время их сосед по квартире «герр Гитлер» стал владыкой Германии и бичом всего мира.
Однажды Мартин Борман купил этот дом и поднес его в подарок Гитлеру. Фюрер радовался как ребенок.
О своей берлинской резиденции Гитлер говорил:
«В старом здании Государственной Канцелярии у меня есть спальня, столовая, рабочий кабинет и музыкальный салон для моих приемов. Я знаю, что это скромно, но мне там хорошо и никто не заставит меня оттуда выехать».
Тем не менее он приказал строить Новую Канцелярию. В течении десяти месяцев на Вильгельмштрассе вырос мраморный дворец, которому суждено было через шесть лет рассыпаться в прах. Торжественное открытие дворца было приурочено к новогоднему дипломатическому приему. Накануне 1 января 1939 года Гитлер осмотрел последний раз великолепные помещения, остановился перед грандиозной перспективой зал и лестниц, скрестил руки и улыбнулся:
«Сегодня, — сказал он, — мне, по крайней мере, не придется краснеть перед Франсуа Понсе, когда он будет оглядывать все своим пренебрежительным взглядом. Теперь я действительно хорошо устроен и я покажу этим господам, что я тоже умею быть представительным, когда это нужно».
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.