Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта - [3]
Если представить все человечество в качестве обитателей большого и роскошного дворца, то получается, что расположенный в самом его центре пространный холл был вечно окутан мглою. Никто не знал, что там происходило, пока жильцы мрачного зала не подходили поближе к освещенным комнатам. Известно лишь, что именно в этом темном углу старинного замка некогда стояли колыбели большинства европейцев. Там родилась Европа. Эту неизведанную область историки меж собой прозвали Великой степью. На карте нашего континента она лежит огромным белым пятном — длинной и широкой полосой примерно в районе 40–50-й параллелей от Северного Китая на Востоке до равнин Венгрии на Западе. В отличие от стабильных, накрепко привязанных к своей плодородной земле южан, племена здесь менялись местами, как кусочки цветного стекла в детском калейдоскопе. Это был бурлящий котел народов, из которого, как вскипающее молоко у нерадивой хозяйки-Истории, время от времени на плиту древних цивилизаций проливались шипящие потоки варварских миграций. В глубокой древности данное пространство именовали Арьян Вайшью — Арийским Простором, затем Великой Скифией, после Великой Сарматией. Сюда, в эту загадочную страну я и приглашаю вас отправиться в путешествие.
Трудность для историков в изучении прошлого этой части Евразии всегда состояла в том, что значительная часть шествующих из Ниоткуда в Вечность народов, в особенности кочевых, не оставила нам своих исторических хроник, а следовательно, не может самостоятельно поведать своим потомкам о подвигах их пращуров. Мы наблюдаем за телодвижениями новорожденных этносов в растянувшейся на тысячи километров, самой длинной в мире колыбели через несколько маленьких окошечек, которые ввиду их узости и односторонности обзора более походят на бойницы осажденной крепости.
Восточная смотровая площадка цивилизации — это китайские исторические хроники; южная — летописи народов Междуречья и Иранского нагорья.» шумеров, вавилонян, ассирийцев, мидийцев и персов; западная — самая просторная и наиболее нам привычная — это греко-римская историческая традиция. Гордых собою культурных китайцев эпохи Хань, равно как и византийцев (ромеев) все эти варвары интересовали лишь в той степени, в какой они угрожали границам их загнивающих империй. Как только беспокойные вожди уводили своих соплеменников немного далее, эти народы тут же переставали существовать в глазах имперских хронистов. Правда, удивительное дело, и на это почему-то долгое время не обращали внимания ученые: лишь только какие-либо варвары переставали беспокоить китайцев, как почти тут же за тысячи километров в Византии били тревогу — к границам шли неведомые племена. Но об этом мы еще поговорим.
Лишь любознательных древних греков и римлян в пору их расцвета дикие племена интересовали не как объект угрозы, а по причине тяги этих народов к чистым знаниям. Но и их сведения часто грешат путаницей, неполнотой изложения, подчас напоминают детские сказки.
Тем не менее, писатели Эллады и Рима, а позже византийцы, воспитанные в рамках высокой античной школы, вполне достоверно излагали непреложные исторические факты: кто на какой город двинулся походом, кто кого разбил на поле боя. Их симпатии проявлялась лишь в комментариях. Иное дело — китайцы. Согласно ментальности жителей Поднебесной, доблестная китайская армия должна всегда и всюду побеждать жалких варваров. Если этого не случилось — значит, не враги сильны и смелы, а что-то помешало: то ли дождь, то ли снег, то ли бездарный полководец. При этом если китайский хронист записал: «Наша армия не достигла значительных успехов», то переводить нужно: враги ускользнули и поход на варваров провалился. Если сообщил, что «полководец столкнулся с серьезными трудностями», понимай, что армия китайцев наголову разбита и кочевники беспрепятственно грабят провинции.
Тем не менее, даже учитывая все эти сложности, на сегодняшний день уже можно восстановить картину того, что происходило с народами Евразии с момента, как железный меч вытеснил бронзовое оружие. Для этого всего лишь необходимо проанализировать и соединить в единое целое письменные сведения греков, римлян, китайцев, персов и их предшественников, добавить данные археологических раскопок, сведения антропологов, изыскания лингвистов, находки этнографов и знания специалистов по влиянию климата на окружающую среду, и все — подлинная история континента готова. Ах да, чуть не забыл. В приготовленное зелье обязательно необходимо добавить чуточку честности, немного принципиальности и хотя бы шепотку любви ко всем без исключения древним племенам нашей планеты. Без этих специй научное колдовство, увы, будет бессильно.
Имя им — миражи
Мы живем на маленькой и очень тесной планете. С тех пор, как семь-шесть тысячелетий назад потомство Адама и Евы разбрелось по ее поверхности, Земля стремительно превратилась в некое подобие старой московской коммуналки, со всеми ее склоками и неизбежными территориальными конфликтами. Особенно много желающих занять чужую жилплощадь обнаружилось на просторах Евразийского материка, где всегда обитала большая часть представителей рода «хомо сапиенс», то есть людей разумных, как они с гордостью сами себя прозвали. От отвесных скал Пиренейского полуострова до поросших соснами заливов Желтого моря практически все удобные земли захватили племена-соседи. Одни пахали и сеяли, другие разводили скот. Кто-то ловил рыбу, а кто-то промышлял зверя. Но все — воевали. Лишь знойные пустыни Юга, бескрайняя сибирская тайга и высокогорные плато заселены были слабо. Но к жизни в тех суровых местах надо было приноровиться. Не каждый народ сможет привыкнуть к жаре и безводью или приспособиться к трескучим морозам. Туда бежали, как правило, слабые племена, преследуемые воинственными соседями, чтобы либо раз и навсегда смириться с существованием на окраине обитаемого мира — Ойкумены, либо, собравшись с силами, попробовать взять реванш у вчерашних обидчиков и выдворить тех с отчей земли.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.