Тайны уездного города Крачск - [21]

— Что есть, то есть, Антон Романович, — лукаво улыбнулся следователь.

Мужчины обменялись только им понятными взглядами и с удовольствием выпили по рюмочке наливки.

— Впрочем, вы, Прохор Сергеевич, правы, Екатерине Дмитриевне нужно показать. Возможно, это зацепка. Но также, может, девушка просто руку в цветочный горшок сунула, что бы проверить, не пора ли полить растение.

— Ваша правда, Антон Романович, иной раз поступки барышень весьма необычны и с ходу ставят в тупик.

* * *

К обеду все перестали соблюдать даже видимость того, что им приятно общество друг друга. При этом и по разным углам предпочитали не расходиться. После допроса присутствующие поняли только одно — убийца среди них. И остаться в одиночестве никто не хотел.

Ситуацию за столом усугубило еще то, что в столовую спустился Владислав Николаевич, который сначала громко и властно требовал, чтобы пара городовых остались охранять его мать, а после присоединился к обеду, не сказав никому и слова.

Гнетущая тишина внушала желание отобедать побыстрее. Однако все в нерешительности застыли над тарелками.

— Отчего же вы не едите, Кирилл Демьянович? — с иронией спросила Наталья Павловна.

— Простите? — маг встрепенулся, словно его разбудили. — Я не расслышал, что вы спросили.

Наталья Павловна оскорблённо поджала губы и окатила хозяина ледяным взглядом.

— Наталья Павловна интересуется почему вы не начали обед? — чуть насмешливо пояснила Анна.

— Просто задумался.

Маг, взяв ложку, принялся за суп, вновь потеряв интерес к присутствующим. Все, наоборот, сосредоточились на нём.

— Это ещё ни о чём не говорит, я читала, что некоторые яды могут подействовать только через сутки, — похвалилась своими знаниями Наталья Павловна.

Маг, не ожидавший от гостей подобного замечания, подавился и закашлялся. Всё разом с ужасом уставились на супницу.

— Вам не стоит опасаться отравы в моём доме, — заверила Серафима Степановна.

— Я полагаю так же. Просто сегодня ночью убьют еще кого — то, — как бы, между прочим, заметила Наталья Павловна. — Этого как раз можно не опасаться.

— Наталья Павловна, я вас очень прошу.

Серафима Степановна одарила давнюю знакомую выразительным взглядом, призывающим не сеять панику. Однако ростки уже давно были посажены и нашли благородную почву. Нина Ивановна, судорожно всхлипнув, обвела дочерей печальным взглядом.

— Я так сопереживаю Ольге Владимировне. Даже представить боюсь, что она сейчас чувствует. Даже думать не могу, чтобы я делала, если бы потеряла дочь.

— А мама сейчас ничего не чувствует, её накачали успокоительным и превратили в овощ, — жестоко заметил Владислав Николаевич.

От его голоса все вздрогнули и поёжились. От мужчины веяло раздражением и недоверием. А еще какой — то мрачной решимостью.

— А почему нас не выпускают из имения? Я вовсе не желаю оставаться тут! Прости, Серафима, дорогая, но в доме опасно! Возможно, следовало бы хотя бы разделить гостей и отправить часть в дом тех, кто живёт недалеко? — не успокоилась Нина Ивановна.

— Даже не знаю, — вздохнула хозяйка.

— Никого не выпускают, чтобы поймать убийцу моей сестры. И я лично обещаю, что разорю весь род, что породил этого убийцу.

Владислав Николаевич обвёл всех пылающим и пренебрежительным взглядом. Настроен молодой человек был решительно, однако почему — то от него не веяло ни болью, ни скорбью.

— Не замечала за вами братской любви, — презрительно прокомментировала Анна.

— Вы научились что-то замечать? — снисходительно поинтересовался Владислав Николаевич.

Анна вспыхнула и, прищурившись, как-то подобралась, став похожа на мелкого хорька. Разительная перемена меня поразила, однако девушка просто разозлилась.

— Достаточно, чтобы знать, что вы рады смерти сестры, — выплюнула поэтесса.

— Вот как? — изогнул бровь Владислав Николаевич.

— Молодые люди, я вас прошу, — вмешалась в перебранку Серафима Степановна.

Анна, кажется, проглотила очередную колкость и, фыркнув, демонстративно отвернулась к сестре. Владислав, напротив, победно улыбнулся и продолжил разглядывать бывшую собеседницу. Было такое ощущение, что он её провоцирует.

— А что же вы молчите, Екатерина Дмитриевна? Я слышала, что вы чтец. Может, решите проблему с нашим заключением в этом имении и скажете нашим доблестным полицмейстерам, кто среди нас убийца? Хотя можете и нас просветить для начала, — ядовитым тоном обратилась ко мне Наталья Павловна.

— Антон Ρоманович разберётся со всем сам, — отрезала.

— А вам не терпится узнать, кто это? — поинтересовалась тётушка.

— Хотите сказать, что вам нет? — не осталась в долгу красавица.

Варвара Андреевна предпочла промолчать, покачав головой. В доме находились знакомые люди, о которых привыкли думать хорошо, а о некоторых — ещё и с любовью.

Разговор увял сам собой, поскольку присутствующие всё же спустили пар. Всем собравшимся было страшно. А точнее, всем, кроме одного человека. И вот, что меня пугало больше всего, так это то, что я его не чувствовала.

Для достоверности сосредоточилась и потянулась к каждому из присутствующих по очереди. Страх, раздражение, непонимание, брезгливое удивление — всё это не похоже на чувства убийцы. Почему — то мне казалось, что он должен чувствовать, как минимум, удовлетворение. Он сумел убить и пока остался не пойманным. Разумеется, держать нас тут вечно не смогут и у него есть шанс сбежать.