Тайны сумрака - [6]

В тот день утро всё не хотело начинаться. Вернее, за окном-то оно началось уже давно, да только Шелара ещё не вылезла из постели. Богатая на события ночь оставила о себе напоминание в виде головной боли и отвратительного настроения. И девушка лежала, бездумно глядя в обшарпанный потолок, хранивший блёклые следы некогда яркой росписи с пасторальными сценами, перебирала пальцами спутанные чёрные волосы и следила, как полоса света, пробивающаяся сквозь занавески, ползёт по стене.

Стук в дверь, торопливый и какой-то очень услужливый, прервал любование.

— Войдите! — она поморщилась от звука своего голоса.

Дверь открылась так, что пространства пройти не хватило бы и кошке, и в комнату проскользнула, как рыбка, тихая служанка с большим медным кувшином, одетая в серое платье и белый чепец. Двигаясь резко и вместе с тем очень стесненно, девица поставила кувшин у зеркала, резво раздвинула тяжёлые шторы на окнах, всколыхнув медленно кружащуюся в воздухе пыль, открыла рамы, впустив весенний воздух, и неловко встала перед ложем Шелары, сцепив перед собой ладошки.

— Госпожа, Вы должны встать. Ваш дядя будет очень недоволен, если Вы пропустите обед.

Да, была у лорда Валея Карриана такая привычка — обедать в кругу семьи. К сантиментам это, правда, отношения не имело, он просто любил устраивать «малый семейный совет», как сам смеялся.

Шелара только вздохнула, откидывая одеяло.

— Поверь, Марта, сегодня он будет ещё больше недоволен моему присутствию!

Позволив служанке помочь умыться и причесаться, Шелара надела неприметное голубое платьишко под цвет глаз, приколола любимую брошь к округлому вороту и пошла воевать с дядей за свою свободу. Молчаливая Марта последовала за ней тенью: в Алессано было очень мало челяди, и прислуживать за столом предстояло тоже ей.

Когда девушки спустились в столовую, там собрались уже все. Во главе стола восседал лорд Карриан, по правую сторону от него сидел старший сын, Вельмир, по левую — Лоренс. Возле стены стояли с постным видом похожий на лисицу молодой лакей и старик-дворецкий, которого Шелара втайне считала ровесником замка. Юркая Марта сразу очутилась возле них и замерла, в ожидании указаний.

— Доброго дня, лорды! — скупо кивнула Шелара и села за стол рядом с Вельмиром, лисица-лакей расторопно приставил ей стул и снова отступил.

— Какие церемонии! — усмехнулся Валей, делая знак слугам начинать кормить господ. — Наша маленькая леди встала не в настроении?

— И лёгла тоже!

Она поджала пухлые губы, чтобы казаться рассерженной и серьёзной. Воздействия не возымело. Только рядом заулыбался Вельмир:

— И спала, наверное, не в настроении?

— Нет!

Старший брат пожал плечами:

— А говорят, вечерние прогулки для сна полезны.

— Это, смотря, с кем гулять! — Шелара недружелюбно посмотрела на Лоренса, обречённо жующего хлеб напротив. Парень едва не подавился.

Лорд Валей всё пропустил, занимаясь воспитанием прислуги.

— Ну, чего ты мне компота льёшь, Марта? Я что, маленький? Вина, вина мне налей. Как нет? Принеси! — девушка кивнула и исчезла из виду, а лорд крякнул, разламывая свой хлеб. — Так, кто обидел тебя, дитя моё?

— Ты и обидел!

— Когда это я успел?

Шелара отодвинула тарелку и откинулась на высокую спинку стула. Аппетит пропал без вести.

— Может, когда согласился на мою помолвку с сыном купца Верно?

— Знаешь уже?

— Дядя, как ты мог?!

— Шелли… Он богат, ты будешь счастлива.

— Мы все будем счастливы, — усмехнулся Вельмир, откидывая со лба длинные тёмные волосы.

— Ты меня продал!

Лицо лорда Карриана помрачнело в предвестии грозы. Взгляд сделался тяжёлым и строгим. Ладонь его напряжённо легла на стол.

— Не говори так, девочка. Я думаю прежде всего о тебе! Тебе уже почти восемнадцать, тебя уже нужно было выдать замуж, да только из обеспеченных лордов нашего круга тебя никто не возьмёт из-за выкрутасов твоей матери, а за нищего маркизика я тебя сам не пущу! Хотя, и они сейчас нос воротят от твоего сомнительного происхождения! Так что, сын самого успешного купца в графстве — отличная партия для тебя!

— Ты делаешь меня несчастной!

В её голосе прозвучали слёзы обиды и обречённости. Никто уже не ел, за столом воцарилась неприятная тишина, Лоренс смотрел на сцепленные руки под столом, Вельмир крутил в пальцах вилку, сжав челюсти. Валей устало потёр лоб.

— Я сделал тебя слишком избалованной. Детка, поверь, страдать лучше в достатке.

— А если повезет, сведёшь бедного Леопольда в могилу раньше срока своими страданиями, — с наигранной веселостью подбодрил Вельмир. Шелара только отвернулась от него, ей было тошно и противно.

— Извините, что-то мне дурно, — подал голос бледный, как приведение, Лоренс и, встав из-за стола, быстро вышел вон из столовой.

— Это мне, это мне дурно, — закрыла глаза девушка. — Я не пойду замуж!

— Шелара, хватит! Ну, чего тебе ещё надо?! Взаимной любви, о какой менестрели поют? Так она позволительна только простолюдинам!

— Свободы!

Слово повисло в воздухе, заставив снова всех погрузиться в размышления и молчание. Шелара даже не догадывалась, какие мысли занимают сейчас брата и дядю, но сама она жалела себя, отчаянно жалела, почти уже горевала по своей загубленной за золотыми монетами жизни. И смотреть не хотелось в лица родных людей, которые так бесчувственно толкают её на погибель. Вдруг тёмная столовая затуманилась, размылась, превращаясь в смутные разводы, а потом потекли по щекам горячие маленькие потоки солёных девичьих слёз.