Тайны средневековых рыцарей - [24]
Как правило, устроители турниров проявляли особую учтивость по отношению к иноземным рыцарям-участникам. Так, однажды на турнире в Смитфилде, в Англии, при Ричарде II, королева объявила наградой золотую корону, если победителем станет иностранец, и дорогой браслет, если им окажется англичанин.
Рыцари выезжали к ристалищу блестящей кавалькадой, вместе с ними были и самые знатные особы, благородные дамы и девицы — словом, турнир открывал весь цвет рыцарства и женской красоты. Обычно дамы подбирали и соответствующие случаю костюмы, которые нередко украшались золотыми и серебряными поясами с висящими на них легкими мечами.
На самом ристалище младшие герольды внимательно осматривали вооружение участников. Оружие, не соответствующее установленному турнирному образцу, немедленно отвергалось. Копья были безопасны, так как снабжались тупыми наконечниками, турнирные мечи тоже были затуплены и укорочены. Иногда даже они делались не из стали, а из китовой кости, обтянутой кожей.
Но случалось, несмотря на все меры предосторожности, что турнирные состязания и в самом деле переходили границы дозволенного. На них прорывались иногда национальная рознь или уязвленное самолюбие рыцаря, отвергнутого Прекрасной дамой ради другого, более счастливого соперника. Известно, что на турнире в Нейссе близ Кёльна, происходившем в 1240 году, погибло более шестидесяти рыцарей; большинство из них задохнулись в пыли и были раздавлены лошадьми.
Чтобы избежать кровопролития, от рыцарей, помимо соблюдения всех прочих формальностей, стали требовать особую клятву, подтверждающую, что явились они на турнир с единственной целью совершенствования в военном искусстве, а не для сведения счетов с кем-либо из соперников.
В Англии к концу XIII века был издан специальный королевский указ, дозволяющий употреблять на турнирах лишь широкий тупой меч и запрещающий применение острого меча, кинжала, боевой булавы. Зрителям, наблюдающим за состязаниями, вовсе запрещалось иметь при себе какое-либо оружие, чтобы излишние эмоции не привели к беде. Так что бурный темперамент английских футбольных болельщиков, ставший притчей во языцех для всей Европы, родился, оказывается, не на пустом месте…
Но вот заканчивался тщательный осмотр вооружения, и, если все было в порядке, рыцари по сигналу герольдов удалялись в свои шатры, чтобы приготовиться к поединкам. По второму кличу герольдов они садились на коней и выезжали на поле. Теперь специально назначенные судьи осматривали, правильно ли оседланы кони бойцов.
Наступала короткая пауза, на какой-то миг все замирало — и в ложах для дам и почетных гостей, и на скамьях для простонародья. Участники турнира ждали знака почетного рыцаря к началу.
В отличие от поединков, где воины выходили на бой один на один, на турнирах схватки происходили между двумя равными по числу группами всадников. Они выстраивались в шеренги друг против друга, и каждый должен был встретиться в бою с определенным противником. Наконец почетный рыцарь подавал знак начала турнира, и звучал третий клич герольдов. Тотчас веревки, разделявшие рыцарей, опускались, и они устремлялись один на другого в оглушительном реве труб.
За каждым из рыцарей следовали его оруженосцы, готовые поправить ему доспехи, подать при необходимости запасное вооружение или поднять своего господина с земли, если противник окажется удачливее и выбьет его из седла.
Первая встреча противников редко решала судьбу поединка. Рыцари съезжались снова и снова, ломались копья, опрокидывались всадники и кони, громко гремели трубы, рыцари выкликали имена прекрасных дам, зрители кричали, переживая за своих любимцев.
Турнирные судьи тем временем зорко следили за действиями каждого из противников. Успехом считалось, если рыцарь сломал копье, попав в туловище противника. Чем выше приходился удар, тем выше его и оценивали. Если рыцарь угодил прямо в шлем противника, это считалось особенным проявлением мастерства. Ну а рыцарь, выбитый из седла, лишался возможности участвовать в следующей схватке.
Случались во время турниров и судейские споры. Так, например, однажды в Неаполе рыцарь ударил противника копьем с такой силой, что с того слетели щит и шлем, треснули латы. Однако при этом он и сам пострадал, упав с коня. Судьи долго решали, кого назвать победителем, и в результате решили, что проиграл тот, кто упал на арену, потому что умелое управление боевым конем считалось одной из основных военных доблестей рыцаря. Менее постыдным на турнире считалось упасть вместе с конем, чем быть выбитым из седла. Тот, кто красиво и твердо держал копье, хоть оно и не ломалось от крепкого удара, заслуживал большей похвалы, чем тот, кто наносил меткий удар, но при этом плохо управлял конем.
Состязание прекращалось, когда все рыцари успевали в полной мере проявить свою храбрость и воинское искусство. Устроитель турнира опускал свой жезл, и герольды давали сигнал к окончанию турнира.
Теперь почетных гостей и участников ждал пир. Рыцари, облаченные в яркие одежды, вступали в зал, где были накрыты столы, под громкие звуки труб и занимали места под знаменами со своими гербами. Самым храбрым и отличившимся участникам турнира отводились самые почетные места.
