Тайны смотрителя маяка - [36]

— Ну… — Петька замялся. — Почему их отец к моему хорошо относится, я толком не знаю. Ну, видно, в характерах у них есть что-то общее… А почему мой отец к их отцу относится неплохо, это я, кажись, знаю…

— Почему? — спросил Ванька.

Петька колебался.

— А вы никому не скажете? — с сомнением осведомился он. — А то отец с меня шкуру спустит… Он только нам это рассказал. А ваш отец обещал ему молчать и, значит, сдержал свое слово, раз даже вы не знаете…

— Вот те крест! — сказал Миша, заинтригованный не меньше нас.

А мы закивали в знак согласия.

— В общем, так… — Петька набрал воздуха для храбрости. — Они раз на руках боролись, на спор… И ваш отец руку моего отца положил.

— Что-о?

Мы знали, что наш отец могучий мужик, — работа обязывала. Рюкзак с аппаратурой в семьдесят килограммов он без видимой натуги таскал по заповеднику. А мама с Егоровым как-то вспоминали, как отец однажды пятак на пари согнул — в те времена, когда пятаки еще в ходу были. Но одолеть такого богатыря, как Птицын, этого человека-гору…

— Ну да, — кивнул Петька. — Ваш отец моего на зайцах поймал, в неположенную пору. Слово за слово, ваш отец предложил: давай на руках поборемся. Ты меня положишь — ступай на все четыре стороны. Я тебя — уплатишь полный штраф и не пикнешь. Ну, отец вызов принял, и они устроились у большого пня. И заломил ваш отец его руку. А мой отец, значит, взял у него квиток на штраф, первым делом, как вернулся из леса, пошел в сберкассу этот штраф уплатить, и, хотя переживал, что сильнее его человек нашелся, но и как-то доволен был, что так все разрешилось. И высказался в том смысле, что лесник — мужик стоящий, потому что гнилой человек таким сильным не бывает и что вообще, очень правильно, по-мужицки, всю ситуацию разрулил, а значит, ему доверять можно, а попадешься ему — только на себя пеняй…

Мы выслушали этот рассказ затаив дыхание. Так вот почему отец послал нас к Птицыну, который «все для нас сделает»! И надо же, даже нам ничего не рассказал — щадил самолюбие Птицына, которого у него, конечно, немеряно.

— Понятно… — пробормотал Миша, тоже впечатленный этой историей. — В общем, попробую разговорить этих… яхтсменов. — Он фыркнул. — Сейчас иду возвращать им все кассеты, среди которых, конечно, нужной нет. Пусть поймут, что, сознавшись, они только помогут Птицыну, а не навредят ему… Теперь второе. Поймали мы Шлыкова и Чумова.

— Ну? — в один голос спросили мы, включая Петьку.

— Ничего интересного, — сообщил Миша. — В том, что они угнали лодку Птицына, они сознались довольно быстро. Но утверждают, что у них самих эту лодку умыкнули, и с тех пор они лодку не видели. Да, они заметили в бухточке следы Топы, и даже постояли погадали, не вы ли увели лодку. Но потом решили, что вы просто гуляли мимо, что вы не из тех, кто будет оставленную лодку одалживать. Ночь они провели на острове, в домишке Чумовых, а утром, услышав про раздетые бакены, испугались, что могут на них подумать, и решили спрятаться до тех пор, пока настоящих воров не найдут. Сейчас Николай Алексеевич обрабатывает их, что это за таинственный «дед», которому они сдавали ворованный металл. Но тут они уперлись наглухо — видать, здорово боятся этого «деда»… Ладно, моего ведомства эта проблема не касается. А суть в том, что, получается, они не совершили ничего противозаконного и надо их отпускать.

— Как это «ничего противозаконного»? — возмутился Петька. — А то, что они нашу лодку поперли?

Миша пожал плечами:

— Лодка на месте, заявления от твоего отца о ее краже не поступало… Словом, даже это им не пришьешь.

— Ну, если отец узнает… — проворчал Петька.

— Только пух и перья полетят, да? — кивнул Миша. — Алексей Николаевич собирался намекнуть им, что, если они не назовут этого «деда» по-хорошему, он заложит их твоему отцу.

— Гм… — Петька наморщил лоб. — Могут назвать, а могут и нет. Они жутко этого «деда» боятся!

— Так ты знаешь, кто это? — быстро спросил Миша.

Петька некоторое время глядел на него как кролик на удава, поняв, что проговорился.

— Ладно! — Миша хлопнул его по плечу. — Знаешь, но не скажешь, так? Не буду тебя пытать. В конце концов, повторяю, этот «дед» — забота не моего ведомства. У нас другие заботы. А его, надо полагать, многие знают, да?

— Почти весь берег, — неохотно ответил Петька. — В том числе и те, кто с ним дела не имеет, потому что не ворует. Как мы. Но никто вам не скажет.

Миша развел руками, изображая покорность судьбе.

— Что ж, такова местная жизнь… Все забыли этот разговор. И до «деда» когда-нибудь доберемся. А теперь — доверие за доверие. Что вам известно и что вы собираетесь делать?

— Ну… — Я обменялся со всеми взглядами и, убедившись, что разговор предоставляют вести мне, ответил за всех: — Прежде всего мы хотели поговорить с яхтсменами, что происходило вокруг, когда они снимали Птицына для «Силуэта». Или когда, уже с рассветом, они снимали лис. Но раз вы этим будете заниматься, то нам соваться не стоит.

— Не стоит, — кивнул Миша. — А дальше что?

— Очень много упирается в показания патруля, который видел лодку с человеком в ней, похожим на Птицына. Мы хотели выяснить, кто был начальником этого патруля. Не Адоскин ли, случаем.