Тайны Шерлока Холмса - [8]

Последовав указаниям Холмса, мы разошлись, после чего каждый из нас принялся обыскивать свой участок живой изгороди, обозначавшей границу поместья. Следы преступника обнаружил инспектор Уиффен.

– Нашел, мистер Холмс! Взгляните сюда! – закричал полицейский.

Приблизившись, мы увидели, что Уиффен указывает на изломанные ветки и примятую землю. Здесь совсем недавно кто-то продирался через кусты.

С рвением гончей, взявшей след, Холмс проворно опустился на колени и принялся тщательно осматривать куст и землю, одновременно комментируя то, что представало перед его внимательным взглядом:

– Обратите внимание на то, как смяты листья! А ветки! Смотрите, смотрите! Отпечатки ботинок! Как занятно!

– Что именно во всем этом такого занятного? – озадаченно поинтересовался инспектор Уиффен.

– Занятно то, что наш подопечный проник на земли поместья, а вот обратно не возвращался. Примятые листья и ветки указывают в направлении усадьбы. Туда же обращены носками отпечатки ботинок. Джентльмены, это может означать только одно: Черная Рука где-то здесь, в поместье.

– В таком случае не следует ли нам расширить зону поисков, мистер Холмс? – спросил Уиффен, явно предпочитая, чтобы все решения принимал мой друг.

– На это у нас нет времени. Пойдем на хитрость, – быстро проговорил Холмс. – Теперь нам не только известно место, где злоумышленник проник на земли поместья. Мы также знаем, какой путь он изберет, чтобы отсюда скрыться. Я вполне допускаю, что преступник хитер как лис, но людям, как и зверям, свойственно придерживаться знакомых, хоженых троп.

– Значит, вы полагаете, Холмс, что он вскоре нанесет удар? – спросил я.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь. Весьма вероятно, это произойдет сегодня вечером. Отпечаток черной пятерни и надпись, гласящая, что ужас наносит удар ночью, наводят на мысль о том, что терпение преступника на исходе. Я рассчитываю, что он вот-вот нападет, и когда это случится, ловушка должна быть уже расставлена. А потому я вновь обращаюсь за помощью к вам, инспектор, – повернувшись к Уиффену, сказал Холмс и продолжил: – Я попросил бы вас, после того как стемнеет, укрыться с вашими подчиненными в зарослях неподалеку от этого куста. Будьте начеку. Как только появится Черная Рука, немедленно арестуйте его. У доктора Уотсона есть револьвер, поэтому он останется охранять мистера Хардена. Я тоже буду в доме – на тот случай, если Черная Рука нападет прямо сейчас, хотя я рассчитываю, что он нанесет удар гораздо позже, когда все уже улягутся спать.

Как показали последующие события, Холмс был настроен чересчур оптимистично.

Мы вернулись в дом, где изложили план действий нашему клиенту. Миллионер внимательно нас выслушал и не высказывал возражений, пока речь не зашла об охране его персоны. Тут Харден вновь обнаружил упрямство и несговорчивость.

– Послушайте меня, мистер Холмс! – ощетинился он. – Неужели вы рассчитываете, что я соглашусь сидеть сложа руки под вашим присмотром? Как бы не так! Я вам не ребенок, а вы мне не няньки! У меня есть пистолет, и, клянусь Небом, я пущу его в ход! Если желаете знать, меня считают лучшим стрелком во всей Западной Вирджинии.

И опять же моему другу удалось взять в споре верх.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, мистер Харден, – ответил он голосом ледяным, как сталь острого клинка. – Однако хочу вам напомнить и о моей репутации. Я всегда защищаю жизнь клиента. Любой ценой. Чего бы мне это ни стоило. Скоро стемнеет, сэр, и потому советую вам распорядиться, чтобы инспектора Уиффена и его подчиненных накормили ужином, прежде чем они устроятся в засаде.

Нахмурив брови, Харден пересек комнату и дернул за шнур звонка. Явился Мэллоу, миллионер отдал ему распоряжения, после чего Уиффена и его подчиненных пригласили в помещение для слуг, где им накрыли ужин.

Нам же подали еду в столовую. Смеркалось, на окнах задернули занавеси. По просьбе Холмса ужин был простым: мы ограничились супом и холодными мясными закусками, однако Харден, решив показать себя радушным хозяином, приказал дворецкому подать отменного бордо.

В тот самый миг, когда Мэллоу разливал вино по бокалам, раздался грохот.

Внезапно грянувший звук, напомнивший мне разрыв снаряда, застал нас врасплох. Занавеси разлетелись в стороны, брызнули осколки разбитого стекла. На стол грохнулся какой-то темный круглый предмет и покатился по полированной поверхности, круша и раскидывая столовые приборы и посуду, пока не застыл возле моей тарелки. Только тогда до меня дошло, что это обычный булыжник, которым разбили окно.

Первым опомнился Мэллоу. Выронив графин с вином, он бросился к двери, ведущей в переднюю залу. За ним, отшвырнув стул, кинулся Холмс. Теперь уже и я, пришедший в себя от потрясения, оказался в состоянии последовать за ними. Между тем они уже успели скрыться за парадной дверью, выходившей в сад.

Нельзя сказать, что вечер выдался погожим. Дул порывистый ветер, который то и дело заволакивал тучами луну, поэтому сад то озарялся призрачным серебристым светом, то утопал в кромешном мраке.

Я замер на крыльце у самых ступенек, пытаясь сориентироваться, и тут небо расчистилось, тьма отступила. За эти несколько мгновений мне удалось разглядеть худую сутулую фигуру дворецкого, который бежал к кустам через газон. За миг до того, как луну снова затянули тучи и все опять погрузилось в темноту, Холмс, по пятам следовавший за дворецким, повернулся и крикнул мне: