Тайны Шерлока Холмса - [45]

Должен признаться, слова Холмса меня ошеломили. У меня в голове действительно вертелся еще один вопрос, но мой друг ответил мне, прежде чем я успел его задать.

– Нет, Уотсон, – покачал он головой. – Моррисон не знал ни о тайнике, ни о перстне с рубином, который там лежал. В противном случае он бы продал перстень джентльмену из Айлворта, которому обычно сбывал добычу.

Откуда я знал, о чем вы собираетесь спросить? Видите ли, вы коснулись воротника и откашлялись, прочищая горло. Так вы обычно поступаете, когда вам что-то непонятно и вы собираетесь кое-что уточнить. Я давно заметил за вами эту привычку. Поскольку других неясностей, кроме этой, в деле не оставалось, я решил не дожидаться вопроса и сразу дал на него ответ.

Кстати, Уотсон, если вы вдруг подумываете написать о случившемся, мне бы хотелось попросить вас этого не делать. Вместе со шкатулкой леди Фартингдейл передала мне через Ханнифорда записку, в которой категорически запретила предавать дело огласке. Она ваша искренняя почитательница, с огромным удовольствием читает истории о наших приключениях и всякий раз с нетерпением ждет новых рассказов. Однако, увы, леди Фартингдейл претит мысль о том, что она станет героиней одного из них[40].

Схватка на пароходе «Фрисланд»

I

Если не ошибаюсь, начало этой истории было положено ветреным и дождливым ноябрьским вечером 1894 года, через несколько месяцев после чудесного воскресения Шерлока Холмса из мертвых, ведь на протяжении трех лет я пребывал в уверенности, что мой друг сгинул вместе со своим заклятым врагом, профессором Мориарти, в пучине Рейхенбахского водопада[41]. События, о которых пойдет речь, также едва не стоили нам с Холмсом жизни.

Отужинав, мы расположились в креслах у полыхающего в камине огня. Холмс был занят изучением монографии о ранних елизаветинских тайнописях. Что касается меня, то я развлекал себя чтением куда более прозаическим: в моих руках был экземпляр «Ивнинг стэндарт». Я неспешно листал газетные страницы, будучи уверенным: ничто не заставит нас выйти на улицу в столь жуткую погоду.

Стоило мне только об этом подумать, как Холмс поднял голову, отложил в сторону книгу и произнес:

– Уотсон, только что перед нашим домом остановился экипаж. Похоже, к нам посетитель. Я сам его встречу и провожу сюда. Не стоит беспокоить служанку в столь поздний час.

– «Его»? – переспросил я.

– Ну да, его. Нисколько не сомневаюсь, что это мужчина. Слышали, как грохнула дверь экипажа? Женщина вряд ли захлопнула бы ее с такой силой.

Признаться честно, я слышал лишь вой ветра в трубе да дребезжание стекол в оконных рамах, однако меня нисколько не удивило, что Холмсу удалось различить среди этого шума другие, донесшиеся издалека звуки. Я еще не встречал человека, который бы смог сравниться с моим другом остротой слуха.

Великий сыщик вышел из гостиной и вскоре вернулся в сопровождении низкорослого, крепко сбитого бородача, столь коренастого и широкого в плечах, что он показался мне квадратным. По бушлату и фуражке я заключил, что это моряк. Когда Холмс представил его, я понял, что не ошибся.

– Знакомьтесь, Уотсон, перед вами капитан Ганс ван Вейк, – промолвил мой друг и, повернувшись к нашему гостю, добавил: – Прошу вас, сэр, присаживайтесь.

Ван Вейк снял фуражку, обнажив шевелюру столь же пышную и седую, как и борода. Лицо капитана было сильно обветрено, а от уголков глаз расходились глубокие морщины – свидетельство того, что капитан часто улыбается и обладает добродушным нравом. Впрочем, сейчас Ганс ван Вейк был мрачен, и я понял, что дело, приведшее его к нам, весьма серьезно и не терпит отлагательств.

– Я капитан голландского судна «Фрисланд», – промолвил он, опускаясь на стул, предложенный ему Холмсом. По-английски он говорил превосходно, но от моего внимания не ускользнул легкий гортанный акцент. – Прошу прощения, джентльмены, что беспокою вас в столь позднее время, но леди просила, чтобы я обратился к вам, а не к официальным представителям закона.

– Полагаю, – проговорил Холмс, опускаясь в кресло, – будет лучше, если вы для начала расскажете нам, кто эта леди и почему ей так срочно понадобилась моя помощь.

– Разумеется, мистер Холмс. Но сперва мне хотелось бы изложить вам подоплеку дела. «Фрисланд» – небольшое торговое судно. Мы курсируем между побережьем Голландии, Германии и юго-востоком Англии. Мы также возим пассажиров – но немного, кают у нас всего на дюжину человек. Вчера мы вошли в Лондонский порт и встали у Свободного торгового причала[42], где разгрузили товар и взяли на борт новый груз, который нам предстоит доставить в Роттердам. Судно должно отчалить в половине первого ночи, во время прилива.

Несколько пассажиров взошли на борт сегодня вечером. В их числе были пожилой джентльмен, мистер Барнеби Пеннингтон, и его дочь. Я лично не видел, как они садились на судно, но стюард утверждает, что эти двое сразу отправились к себе в каюты.

Через некоторое время мисс Пеннингтон вышла на палубу и обратилась к моему помощнику за помощью. Девушка была очень взволнована. Устроившись у себя в каюте, она отправилась к отцу, желая убедиться, что у него все в порядке, и пожелать спокойной ночи. Она постучалась к нему. Никто не ответил. Тогда она открыла дверь. Каюта оказалась пуста. Повсюду обнаруживались следы борьбы. Багаж ее отца кто-то распотрошил. Пропала крупная сумма денег и кое-какие важные документы.