Тайны семейного альбома - [13]

– Пожалуйста, скажи мне… Пожалуйста, бабуль! – Блисс употребила то обращение, которым пользовалась только в раннем детстве.

Но Рейчел уже взяла себя в руки.

– Мальчик на фотографии – моя первая любовь. Еще до того, как я встретила дедушку Вилли.

Когда-нибудь я тебе все расскажу. А пока я хочу, чтобы ты знала – эта фотография сделана в самый счастливый день моей жизни. Посмотри, какой на мне длинный-предлинный выходной костюм.

Блисс внимательно рассматривала фотографию.

– Трудно различить детали. Хорошо бы увидеть его в натуре.

Рейчел победно улыбнулась и распахнула большой шкаф.

– Вот он. – Она держала костюм перед Блисс на вытянутой руке. И, стоя перед зеркалом, они невольно встретились глазами.

– Здоровско! – выдохнула Блисс. – Где ты раздобыла такой? В универсальном магазине, где продают старые вещи?

Рейчел осторожно расправила складки и ответила, явно испытывая удовольствие:

– Нет, это тот самый, который я сшила сама. Я раскроила и сшила его на старой швейной машинке. Ножной. У тебя есть такая же. Видишь, о чем я говорю, Блисс. Это живет в твоих генах. Пропустив два поколения, талант проснулся в тебе.

Пальцы девочки пробежали по внутреннему шву, которым была отделана горловина со втаченным в нее воротником. Блисс тоже сама кроила жакет и знала, как трудно вшить воротник без морщинок.

Рейчел довольно долго размышляла, стоит ли показывать Блисс костюм. Она боялась, что та может воспринять это как глупое и эгоистичное желание старой женщины вернуться в прошлое. Жалость и снисходительность по отношению к себе – вот две вещи, которые Рейчел не выносила. И она пыталась уловить, не промелькнет ли в глазах Блисс либо то, либо другое. Но видела только одно – восхищение.

– Хочешь примерить?

– Здоровско!

Блисс быстро разделась до трусиков и лифчика. Рейчел снова получила возможность увидеть, как она выглядела в этом возрасте. И она, и Астор, и Китти, и Эсте, и все другие в их группе, делали упражнения, держали диету, но они все равно не могли сохранить девичью кожу и фигуру.

– Сначала юбку, – она помогла Блисс протиснуться в узкую юбку. Пояс, туго обхватывая талию, застегивался на большую английскую булавку.

– Без замочка? – удивилась Блисс, а потом рассмеялась, сообразив, о чем она спрашивает. – О Господи! Ведь в 17-м году не было замочков.

Облегающая юбка и длинный жакет, который тоже пришелся Блисс в пору, сразу изменили контуры ее фигуры. Девушка-подросток превратилась в стильную молодую женщину.

– А теперь прическа. Наклони голову. – Рейчел собрала волосы Блисс на затылке и закрепила их заколками, выпустив завитки на висках и на лбу на манер Ла Галуа.

Превращение ошеломило обеих.

– Просто вылитая ты. Я точь-в-точь такая же, какой была ты.

«И я сделаю все, чтобы ты не была такой», – мысленно поклялась Рейчел. Блисс не будет столько страдать, сколько довелось ей. Блисс не придется идти на уступки, чтобы выжить. Ей не придется учиться шить, загоняя себя до беспамятства, как это приходилось ей во время занятий в Текстильном училище. Блисс не придется ущемлять себя во всем, чтобы иметь возможность прилично одеться. И ей не придется выходить замуж за первого попавшегося мужчину, который способен обеспечить ее безопасность.

– Но кое-что все-таки упущено, замечаешь? – Она указала на расплывчатое пятно на фотографии.

– Что это? Я не могу разобрать.

Но Рейчел совершенно точно знала, что это было. Гранатовая брошка с павлином и ананасом, соединенными позолоченной цепочкой – подарок молодого солдата.

– Посмотрим, как это выглядит? – Рейчел снова взяла бархатную коробочку, вынула оттуда брошку и посмотрела ее на свет, прежде чем приколоть к лацкану жакета. – А теперь взгляни на себя снова.

Блисс наклонила голову, как и девушка на фотографии.

– Великолепно, дорогая. – Голос Рейчел дрогнул.

Та девушка, что стояла рядом с ней и отражалась в зеркале, была истинным ее воплощением, почти на грани миража, той, что существовала более семидесяти лет назад, – невесты того, которого уже не существовало. Сэмюэль!

Как же они были счастливы в тот день, когда пришли фотографироваться.

Погрузившись в воспоминания, она не расслышала, что говорит ей Блисс:

– Что ты сказала, моя дорогая?

– Только одно неправильно…

– Что неправильно? Что? Я не вижу ничего неправильного! Все отлично. Разве ты сама не видишь, насколько все отлично. И костюм, и ты.

Блисс лукаво усмехнулась, как она это делала, когда успевала раньше Рейчел угадать ответ в кроссворде.

– Кроме… – она чуть-чуть приподняла юбку, – моих галош!

Между приступами смеха Рейчел прижала Блисс к себе, испытывая такую ничем не замутненную радость, какой не переживала долгие годы. Это была дочь дочери ее дочери, ее плоть и кровь в четвертом поколении. Залог ее бессмертия.

Она положила фотографию на место. Как-нибудь в другой раз, когда Блисс станет постарше и влюбится, Рейчел расскажет ей о первой мировой войне, о том, как она встретила и полюбила Сэмюэля Харрингтона.

– Что с тобой, бабушка?

Голос внучки вернул Рейчел к действительности, и она обнаружила, что сидит, уставившись в одну точку, а Блисс озабоченно смотрит на нее.

– Нет, нет, ничего. Все в порядке.