Тайны раскола. Взлет и падение патриарха Никона [заметки]
1
Мать И.Б. Черкасского — Марфа Никитична Романова — родная сестра патриарха Филарета. Борис Михайлович Лыков — муж другой родной тетки царя, Анастасии Никитичны Романовой.
2
Братья Борис Михайлович и Михаил Михайлович Салтыковы — троюродные племянники супруги патриарха Филарета, царицы и инокини Марфы, в миру Ксении Ивановны Романовой, в девичестве Шестовой. Ее дед — Василий Михайлович Шестов — родной брат Григория Михайловича Шестова — деда матери Салтыковых — Екатерины Андреевны, дочери Андрея Тимофеевича Михалкова и Марии Григорьевны Шестовой.
3
Знаменитую челобитную подписали «поповской староста Оуспенской поп Симеон, да Вознесенской поп Анофрей, да Николской поп Мелентей Емельянов, да Происхожденской поп Тит Емельянов, да Сергиевской поп Андрей Трофимов, да Георгиевской пои Василей Никитин, да Покровской поп Иван Гавриилов, да Казанския Богородицы поп Трифон Алексеев, да Воскресенской поп Иван Неронов».
4
17 (27) мая русская и польская делегация подписали прелиминарные статьи Поляновского договора, окончательный текст утвердили 4 (14) июня 1634 г.
5
И.Б. Черкасский был женат на Авдотье Васильевне Морозовой.
6
В исторической литературе датировка рукоположения Никона в митрополиты Новгородские и Великолуцкие до сих пор противоречива. В одних трудах фигурирует 9 (19), в других 1 (21) марта 1649 г. Источник, подтверждающий первую версию, мною не обнаружен. А вот за второй день убедительно свидетельствуют “Выходы государей царей и великих князей”, изданные еще в середине XIX века: “Марта в 11 день… был государь в соборной церкви Успения пречистыя Богородицы на поставлении, как ставили в Великий Новград архимарита Спаса Новаго монастыря Никона в митрополиты”. Скорее всего, 9 (19) марта 1649 г. Никон в митрополиты Новгородские и Великолуцкие избран Архиерейским собором.
7
В последнее время ряд историков отождествляют упомянутого в письме Никона Стефана не с протопопом Благовещенского собора, а с первым архимандритом Воскресенского монастыря, с 1658 г. архиепископом Суздальским и Торусским. Однако, если ознакомиться с подлинником письма, то видно, что между словами «Стефан» и «поп» часть текста утрачена («оторван нижний левый угол» документа). Не хватает нескольких букв. Причем от первой буквы «п» в слове «поп» к месту отрыва спускается черточка, соединявшая ее с предыдущей, потерянной буквой. Следовательно, уничтожено не отдельное слово, а только половина, составной частью которого являлось сохранившееся «поп».
Далее. Совсем близко от указанной буквы «п», над линией отрыва имеется короткая вертикальная черточка с небольшим закруглением-закорючкой сверху. В тексте всего письма можно найти ей аналогии. Подобный элемент Никон использовал при начертании либо «л», либо «т». Учитывая это, а также то, что в уничтоженном месте имелось не более трех-пяти букв, в зависимости от размера, подобрать по смыслу недостающее звено не трудно — «прото». Посему нет оснований пересматривать вердикт историков XIX века, считавших, что речь в послании идет именно о Стефане Ванифатьеве (РГЛДА, ф. 142, оп. 1, д. 383, л. 1).
8
Присутствие архиепископа Астраханского Пахомия 16 (26) февраля 1653 г. в Москве зафиксировала расходная книга патриаршего приказа за 1652—1653 гг.
9
Согласно «Служебникам» 1655 и 1656 гг., на соборе 1654 г. присутствовало тридцать четыре особы, а не тридцать две. Точнее, одиннадцать архимандритов и игуменов, а не девять. Десятым, судя по протоколу, был «безымянный» архимандрит Можайского Лужецкого монастыря. С 1639 по 1654 г. в нем архимандритствовал Моисей. Его подпись среди тех, кто утвердил соборное деяние, отсутствует. Похоже, он скончался сразу же по приезде в Москву и в совещании не участвовал. Кто являлся одиннадцатым монастырским руководителем и имелся ли таковой вообще, остается неизвестным. В тексте подлинного протокола, опубликованного Н.И. Субботиным, перечислены главы десяти монастырей. Не посчитал ли автор предисловия к «Служебнику» кого-либо по ошибке два раза?! (Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей российская церкви. СПб., 1877. Стб. 179).
10
Разговор царя с Нероновым на Татьянин день в исторической литературе датируется неоднозначно: либо 12 (22) января 1657 г., либо 12 (22) января 1658 г. Путаница пошла от автора «Записки о жизни» казанского протопопа, который отнес беседу к 1657 г., указав при этом, что произошла она «генваря в 13 (12) день», упомянув далее о поездке Никона в Покровский монастырь, что на убогих, 14 (24) января того же года. Между тем известно, что Алексей Михайлович из рижского похода в Москву вернулся 14 (24) января 1657 г. Оттого многие историки и считают, что Неронов завел речь с государем в Татьянин день 1658 г. Однако всенощную «генваря в 12 день» 1658 г. патриарх служил в церкви во имя великомученицы Екатерины, что у «государыни царицы на сенях», то есть рядом с малой Золотой палатой Марии Ильиничны (см. у Голубцова А.). А, судя по оговорке биографа Неронова, старец обличал Никона в соборе во имя Нерукотворенного Спассова образа, возведенном в 1636 г. над малой Золотой палатой царицы. Следовательно, царь выслышал Неронова не в 1658-м, а годом ранее, 19 (29) января 1657 г. (Извеков Н.Д. Московския кремлсвския дворцовыя церкви и служившия при них лица в XVII веке. М., 1906. С. 47, 61).
11
Далее зачеркнуто — «нам».
12
Далее зачеркнуто — «потом».
13
Далее зачеркнуто — «изволил видить».
14
Далее зачеркнуто — «и изволил; как им; их видить; быть в воинстве; у его государевых; как им быть; бояре и».
15
Далее зачеркнуто — «марта».
16
Далее зачеркнуто — «марта».
17
KB — 22 (февраля); ДI — 14 (марта); К — 20 (мая); ГI -13 (июня).
18
Далее зачеркнуто — «дело прииде в совершение ма».
19
Далее зачеркнуто — «и молить отца своего и бого».
20
Далее зачеркнуто — «чтобы благословил».
21
Далее зачеркнуто — «государеву двору».
22
Далее зачеркнуто — «июня».
23
Далее зачеркнуто — «а за лицем и по».
24
Далее зачеркнуто — «позо».
25
Далее зачеркнуто — «в нем».
26
Далее зачеркнуто — «верхняя».
27
На переговорах от имени казаков выступал Самуил Богданович Зарудный (там же л. 323).
28
Бутурлин, Матвеев и Потемкин отправились в Москву 8 (18) декабря, прибыли в столицу 26 декабря 1655 (5 января 1656) г. (там же, л. 317, 317об., 321, 322).
29
На обороте нового листа помечено: «164-го генваря в 5 день снесена с верху».
Политическая история России XVIII века — это, по сути, история дворцовых переворотов. Ученые выделяют семь крупных «дворцовых бурь», потрясших Российскую империю той эпохи. Это воцарение Екатерины I, падение Меншикова, воцарение Анны Иоанновны, падение Бирона, воцарение Елизаветы Петровны, Екатерины II и Александра I. К ним примыкает политически менее значимая, но шокировавшая русское общество расправа с Артемием Волынским и загадочная, омрачившая триумф Екатерины II, смерть Петра III в Ропше. Историки называют разные причины столь частой смены власти, однако они сходятся в одном – каждый такой переворот вносил важные изменения в политику государства, а в случае с Екатериной II – ознаменовал начало новой эпохи в истории России.
К Елизавете Петровне намертво приклеился ярлык «веселая царица». При этом ее правление считается одним из самых благополучных в истории страны: тогда были заложены основы современной системы образования и здравоохранения, созданы первый банк, университет и Академия художеств, от позиции России зависел финал любой военной, дипломатической или экономической акции европейского масштаба. На поле политической интриги российская государыня обыгрывала монархов-мужчин, а также других знаменитых дам той эпохи — фаворитку французского короля маркизу де Помпадур и австрийскую императрицу Марию Терезию.
История России начала XX века – это история двух революций и стремительного преобразования государственного устройства империи из наследственной монархии в республику. В книге представлены политические портреты наиболее важных фигур Февральской революции, прослеживается шаг за шагом движение России к новому социально-политическому устройству. Автор пытается раскрыть тайну Великого Февраля, когда на месте старого режима возникло вовсе не то государство, о котором мечтали заговорщики.
Чудесные исцеления и пророчества, видения во сне и наяву, музыкальный восторг и вдохновение, безумие и жестокость – как запечатлелись в русской культуре XIX и XX веков феномены, которые принято относить к сфере иррационального? Как их воспринимали богословы, врачи, социологи, поэты, композиторы, критики, чиновники и психиатры? Стремясь ответить на эти вопросы, авторы сборника соотносят взгляды «изнутри», то есть голоса тех, кто переживал необычные состояния, со взглядами «извне» – реакциями церковных, государственных и научных авторитетов, полагавших необходимым если не регулировать, то хотя бы объяснять подобные явления.
Новая искренность стала глобальным культурным феноменом вскоре после краха коммунистической системы. Ее влияние ощущается в литературе и журналистике, искусстве и дизайне, моде и кино, рекламе и архитектуре. В своей книге историк культуры Эллен Руттен прослеживает, как зарождается и проникает в общественную жизнь новая риторика прямого социального высказывания с характерным для нее сложным сочетанием предельной честности и иронической словесной игры. Анализируя этот мощный тренд, берущий истоки в позднесоветской России, автор поднимает важную тему трансформации идентичности в посткоммунистическом, постмодернистском и постдигитальном мире.
В книге рассматривается столетний период сибирской истории (1580–1680-е годы), когда хан Кучум, а затем его дети и внуки вели борьбу за возвращение власти над Сибирским ханством. Впервые подробно исследуются условия жизни хана и царевичей в степном изгнании, их коалиции с соседними правителями, прежде всего калмыцкими. Большое внимание уделено отношениям Кучума и Кучумовичей с их бывшими подданными — сибирскими татарами и башкирами. Описываются многолетние усилия московской дипломатии по переманиванию сибирских династов под власть русского «белого царя».
Предлагаемая читателю книга посвящена истории взаимоотношений Православной Церкви Чешских земель и Словакии с Русской Православной Церковью. При этом главное внимание уделено сложному и во многом ключевому периоду — первой половине XX века, который характеризуется двумя Мировыми войнами и установлением социалистического режима в Чехословакии. Именно в этот период зарождавшаяся Чехословацкая Православная Церковь имела наиболее тесные связи с Русским Православием, сначала с Российской Церковью, затем с русской церковной эмиграцией, и далее с Московским Патриархатом.
Н.Ф. Дубровин – историк, академик, генерал. Он занимает особое место среди военных историков второй половины XIX века. По существу, он не примкнул ни к одному из течений, определившихся в военно-исторической науке того времени. Круг интересов ученого был весьма обширен. Данный исторический труд автора рассказывает о событиях, произошедших в России в 1773–1774 годах и известных нам под названием «Пугачевщина». Дубровин изучил колоссальное количество материалов, хранящихся в архивах Петербурга и Москвы и документы из частных архивов.
В монографии рассматриваются произведения французских хронистов XIV в., в творчестве которых отразились взгляды различных социальных группировок. Автор исследует три основных направления во французской историографии XIV в., определяемых интересами дворянства, городского патрициата и крестьянско-плебейских масс. Исследование основано на хрониках, а также на обширном документальном материале, произведениях поэзии и т. д. В книгу включены многочисленные отрывки из наиболее крупных французских хроник.
Что мы знаем о Петре II? Пётр II Алексеевич — российский император, сменивший на престоле Екатерину I. Внук Петра I, сын царевича Алексея Петровича и немецкой принцессы Софии-Шарлотты Брауншвейг-Вольфснбюттсльской, последний представитель рода Романовых по прямой мужской линии. Вступил на престол в 1727 году, когда ему было всего одиннадцать лет, и умер в 14 лет от оспы. Но управлял ли он страной? Кто реально держал власть в Российском государстве? Историк А.И. Алексеева в своей книге раскрывает тайные пружины дворцовых заговоров и переворотов, знакомит читателя с яркими личностями того времени, развенчивает устоявшиеся мифы и легенды.
Феномен имперского государства с его православной духовной основой является, по мнению историка М.Б. Смолина, вершиной мирового человеческого общежития. Он весь наполнен таинственным смыслом, ускользающим от пытающегося приблизиться к нему. Это недостижимый в своей окончательной абсолютности, но жизненно необходимый для постоянного развития идеал христианской государственности.К началу XXI века русская нация изжила коммунистический соблазн. Вероятно, возврата к нему уже не будет, так как в обществе выработались идейно-политические иммунитеты на эту духовную заразу.
Книга известного советского разведчика-нелегала B.C. Гражуля повествует об истории русской разведки в эпоху Петра I и Екатерины II. На его исследованиях в течение многих лет учились молодые разведчики. В книге B.C. Гражуля ярко показана роль дипломатической разведки в решении внешнеполитических задач России. Перед читателем проходит плеяда блистательных разведчиков и дипломатов XVIII века. Автор раскрывает этнические, территориальные проблемы, которые стали впоследствии основой крупных и трагических катаклизмов Советского Союза и России.
В русско-крымских отношениях, насчитывающих не одно столетие, XVI век занимает особенное место. Сложившийся в конце XV века русско-крымский союз, острием своим направленный против Большой Орды, оказался, увы, слишком недолговечным, ибо он основывался на принципе «против кого дружить будем». И когда в 1502 году государство Ахматовичеи окончательно рассыпалось, когда общего могущественного врага, против которого объединились молодая Московская Русь и Крым, не стало, переход от дружественных отношений к открытой враждебности был лишь вопросом времени.