Тайны Полюса - [41]

– Ну, как вам угодно. А теперь расскажите все-таки, что же тут произошло.

И Торн заговорил, рассматривая при этом на свет какой-то факсимильный текст:

– Двое субъектов в масках взобрались по внешней стене и проникли в интендантство путем взлома. Они стали задавать мне вопросы, на которые я, естественно, не пожелал отвечать, а потом начали искать то, чего я им не пожелал выдать. Моим притупившимся когтям, конечно, далеко до когтей моих родичей с отцовской стороны, но в сочетании с пистолетом они оказались вполне эффективными. В результате этим господам пришлось срочно ретироваться через окно. – (В подкрепление отчета, сделанного казенным языком протокола, Торн запустил пальцы в нагрудный карман рубашки и вынул черный бархатный мешочек.) – Нос и ухо, – пояснил он, встряхнув его. – Теперь у моих обидчиков есть отличительные признаки, которые облегчат будущее расследование.

– Но чего они хотели, эти люди? – спросила Офелия, стараясь не глядеть на мешочек. – Что им было нужно?

– Конфиденциальные сведения. Дело в том, что мне поручено одно щекотливое дело, в котором замешаны важные персоны.

Офелия затаила дыхание: ей вспомнились письма с угрозами.

– Это связано с Книгой Фарука?

– Что за ерунда! – буркнул Торн. – Ничего подобного. В настоящее время я занимаюсь реабилитацией Отверженных.

Офелии вспомнились многочисленные газетные статьи, предостерегавшие население Лунного Света от происков Отверженных. Она подумала о двусмысленном положении Торна в этом деле.

– Какая же может быть реабилитация?! Беренильда мне сказала, что преступления этих кланов слишком ужасны, чтобы их когда-нибудь простили.

– Не совсем так.

Сухопарое, согнутое в три погибели тело Торна почти не двигалось, зато его длинные руки неустанно сновали туда-сюда. Он разглаживал, складывал и разравнивал бесчисленные бухгалтерские ведомости; ни один листок ни на миллиметр не высовывался из идеально ровных стопок. Офелия заметила даже, что и сами эти стопки были разложены строго симметрично, по горизонтальным и вертикальным линиям клетчатого ковра. Девушка вспомнила странную коллекцию игральных костей, найденную под столом, и озадаченно подумала: а может, ее жених слегка не в себе?

– Отверженные – прекрасные охотники, единственные, кто способен одолеть зверей нашего ковчега и защитить от них остальные кланы, – между тем рассказывал Торн. – Если бы вы побывали в нижних городах Полюса, то увидели бы этих героев с глазами бесправных рабов. Их очень боятся здесь, наверху.

Офелия потуже обхватила руками колени и уткнулась лицом в шарф. Ее внезапно пронзил холод, куда более страшный, чем тот, что царил в интендантстве. Иногда ей казалось, что она помолвлена с роботом.

– Но как же в таком случае убедить Двор дать им новый шанс?

– Прибегнув к закону, – ответил Торн, взявшись за очередную кипу бумаг. – Наша конституция предусматривает возможность замены окончательного Отвержения временным, если затронуты интересы всего общества. И я постараюсь доказать это на ближайшем съезде Семейных Штатов, который состоится первого августа. Мое досье, содержащее весомые аргументы в пользу Отверженных, надежно спрятано в сейфе. А до этого времени интендантство представит их здешнему обществу и официально возьмет под свое покровительство, как бы там ни бесились те, кто нас запугивает.

Офелии неожиданно вспомнилась фарфоровая трубка, которую она прочитала по просьбе Арчибальда. Начальник полиции убил нескольких Отверженных за браконьерство и сейчас числился пропавшим без вести. Если бы Офелия не так строго соблюдала профессиональную тайну, она охотно посвятила бы в нее Торна. Но вместо этого спросила:

– А что такое Семейные Штаты? Я никогда о них не слышала.

– Они созываются раз в пятнадцать лет. По этому случаю Фарук возглавляет Совет министров и выслушивает жалобы представителей трех Штатов – знатных особ, Отверженных и бесправных от рождения.

– Но почему именно вы должны представлять Отверженных? Вы ведь убили одного из них.

И Офелия нахмурилась, ясно вспомнив, словно это было вчера, их первый обед в замке Беренильды, когда Торн равнодушно объявил эту новость между двумя ложками супа, как будто говорил о каком-то пустяке.

– Законная самооборона, – возразил он, ничуть не смутившись. – Если кто-то из Отверженных нанимается к знатной особе для таких грязных дел, он должен понести за это наказание. Но как бы то ни было, Отверженные не имеют права появляться при Дворе, даже на съезде Семейных Штатов, – они обязаны выбрать себе представителя. И, делая ставку на меня, поступают весьма разумно.

Офелии было горько слушать его, когда он говорил с ней так – уткнувшись в свои бумаги, не удостаивая взглядом. Сейчас этот человек в грязной рубашке, с монотонным голосом и скованными жестами, действительно походил на заржавленного робота, автоматически исполнявшего положенные действия.

Однако через несколько минут Торн взглянул на свои часы, также запачканные кровью, и сказал:

– Ну, вы покончили с вопросами? Хорошо. Теперь моя очередь.

Он уложил часы в кармашек и обхватил колени руками, давая себе отдых. Его скрюченное тело замерло, точно остановленная машина; мрачное лицо в кровавых подтеках было подозрительно бесстрастным.