Тайны океанской бездны - [44]

Теперь полет проводился, полагаясь на самые элементарные системы — указатель скорости, высоты, изменения скорости высоты полета (вариометр) и указатель скольжения, который действует подобно морскому льву, удерживающему мяч на своем носу, и функционирует без внешнего питания, и все. Таким же образом пилоты летали всего несколько десятилетий спустя после того, как братья Райт поднялись в воздух!

Но нам больше ничего не оставалось. Никто не имел понятия, по какой причине оборудование мгновенно превратилось в хлам. Гул двигателей радовал слух, гидросамолет шел с присущей «Каталине» уверенностью, но мы находились уже в каком-то другом мире. Всем пришла одновременно мысль, что если самолет находится очень высоко, то нам лучше спуститься — следя за волнами в этот «глазок», а также полагаясь (но не слишком) на высотомер. Мы опустились к воде футов, наверное, до двадцати — тридцати, но дальше этого предела ничего видно не было. «Так мы врежемся в какую-нибудь посудину», — заметил кто-то, и после этого самолет стал немедленно набирать высоту.

Вокруг нас по-прежнему была все та же вязкая желтая мгла. Если бы мне когда-нибудь захотелось узнать, как это — плыть непонятно в чем, где доминирующим цветом является кремово-желтый, то теперь я как раз это испытывал. Спустя какое-то время пребывания в совершенном отрыве от остальной планеты, мы начали менять друг друга в пилотском кресле. На некоторое время сел «порулить» молодой Тэкс, Арт Уард встал рядом с ним, а Эл Браун смотрел сзади.

Моя очередь была нескоро, и я отправился с Ди Ди назад, к блистерным отсекам, где мы устроили своего рода салон. И там можно было ощутить другую странную сторону происходящего. Все находились в ловушке — вполне подходящее слово, — но вели себя так, как будто никакой опасности не существует. Ну да ведь за исключением двоих (Ди Ди и Тэкс) остальные провели в полетах большую часть своей жизни и всем случалось бывать в переделках. Но наблюдателя со стороны, незнакомого с пилонами, их спокойствие бы поразило. Мы находились здесь — это невозможно, самолет продолжал лететь — что ж, пусть летит.

Копии Эдвардс и Ганди Сои отправились вперед, чтобы взять управление. Примерно в девяноста минутах полога (судя по часам) от «Джекса» гидросамолет, видимо, приблизился к невидимой границе. Представьте, что вы летите вместе с нами через этот смутный яичный коктейль. На протяжении часов всем вашим миром является эггног и это странное перископное видение вверх и вниз, а самые современные в мире бортовые электронные системы не подают никаких признаков жизни.

Затем внезапно летающая лодка оказалась в ясном, чистом, прозрачном воздухе. Эггиог кончился. Сделали широкий разворот, чтобы посмотреть, где мы были. Все небо позади было ясным, насколько хватало глаз. То, что обволакивало нас столько времени, исчезло.

«Эй, мы снова на связи!» — воскликнул кто-то. Искусственный горизонт пришел в себя, курсовой гироскоп стабилизировался, стрелка магнитного компаса опять стала мелко подрагивать. Ряд 8888888888 погас, вместо него появились правильные цифры, как и на «Лоране», радиолокационном ответчике, радиовысотомере и всем остальном. Команда опять могла через центр спутниковой связи говорить со всем миром. Вверху снова было яркое голубое небо, внизу синий океан. Опять стали попадаться морские суда, которых становилось все больше, наконец связались с авиационной базой в Джексонвилле, приняли несколько ливневых душей (они выглядели чудесно), и Конни зашел на посадочную полосу «Джекса», на море вроде были буруны.

То, что с нами творилось на протяжении четырех часов, было и есть абсолютно невозможное — так вам скажет без колебаний любой рассудительный ученый и инженер.

И их не смутит, что их там не было с нами, и независимо от количества дипломов, которые висят у них па стенах, они понятия не имеют, о чем толкуют.

Позвольте мне в связи с этим привести слова одного выдающегося пилота и писателя, недавно ушедшего из этой жизни, так как на этот счет никто не выразился лучше. Эрнст Ганн, гак его зовут, в своей замечательной книге «Судьба — это охотник» говорит, что независимо от того, как это согласуется с наукой или технологией, независимо от того, насколько тщательно планировался полет, и независимо от того, насколько подготовлен и опытен экипаж, самолеты падают но неизвестным причинам. А пилот, неопытный в слепых полетах, точно бы не пережил эти часы в неизвестности в желтом небе.

«Где-то на небесах, — пишет Эрни Ганн, — обитает невидимый могущественный джинн, который время от времени спускает штаны и обдает все научные устои».

Примем это к сведению.

Никто до сих пор не выступил с приемлемым толкованием «желтого неба, создающего впечатление полета в бутылке с эггногом», что это было или как оно могло внезапно появиться. Также нет никакого четкого объяснения, почему гироскопические и магнитные устройства, которые несколько недель полетов работали безотказно, неожиданно начали беспомощно вращаться. И еще большая загадка, по какой причине новейшая электроника стоимостью несколько миллионов долларов — без сбоев в электропитании — перестала функционировать.