Тайны одного парижского бульвара - [25]

– У тебя красивое тельце дрянной грязной стервы. Тебе надо было бы стать шлюхой. Это было бы чище. В твоем возрасте я была шлюхой...

В горле у неё застревает рыдание:

– Это было чище... и у меня были причины.

Я прихожу в себя и запахиваю на груди полы халата. И тут вспоминаю о Несторе Бурме, видимо, это он вдохновляет меня, когда я произношу:

– Заткнись.

Я думала, что она захлебнется от этих слов. Ничуть не бывало. Она усмехается:

– Ты действительно такая дрянь, как я и думала.

– Не кричите так громко, – отвечаю я. – Вы разбудите весь дом.

– Кого я могу разбудить? Иван спит в гараже. Это слишком далеко, чтобы он мог что-либо услышать. Ольга глухая. Что касается Наташи... Она очень устала, а я еще постаралась, чтобы она заснула свинцовым сном.

– А? Так вы все это подстроили?..

– Да. Мне хотелось поговорить с тобой. В магазине это было невозможно. Тогда я подумала, что здесь, выведя из игры Наташу... ну а ты попалась в силки, как дура.

Я пожимаю плечами:

– В самом деле, я вас считала умнее, Соня. Вы страдаете, и боль уводит вас в сторону. А вам не пришло на ум, что я догадалась о ловушке. Кстати, ловушка довольно жалкая, и попалась я в неё, потому что тоже хотела поговорить с вами?

– О! Я в этом не сомневаюсь. Ты думаешь, что я не видела, что было в твоей сумке, когда ты там искала приглашение?

– Розовая рекламная карточка, да? Реклама борделя?

– Дрянь...

Она конвульсивно сжимает и разжимает пальцы.

– Того, другого, недостаточно, не так ли? Ты тоже хочешь свою порцию от пирога... Так вот, если ты хочешь денег, работай шлюхой. Как я это делала сама. Но я не хочу больше платить, я не могу больше платить. Я дошла до точки. Я бы предпочла...

Голос её прерывается, в нем звучат горечь и отчаяние, она разражается нервным смехом. Я вижу, как её пальцы непрерывно сжимаются и разжимаются.

– Я думаю, что предпочла бы сейчас убить, чем выносить дальше эту пытку.

– Ну что ж, задушите меня! – говорю я. – А потом что? Что вы сделаете с моим трупом? Вы его выставите в вашей витрине на бульваре Османн в траурном эластичном поясе или закопаете в саду?

Она осыпает меня ругательствами.

– О! Хватит. Мне надоело. Я тоже не то, что вы говорите. В моей сумке есть не только реклама из Шанхая.

Я встаю, иду за своей сумкой и достаю оттуда специальное удостоверение, которое мне раздобыл комиссар Флоримон Фару в один из благоприятных по его гороскопу дней, и где, кроме моей фамилии, фигурирует моя профессия – помощница частного детектива. Там имеется даже маленькая приписка, в которой официальным представителям закона предлагается, в случае необходимости, оказывать мне помощь. Я протягиваю русской этот документ с трехцветной полоской. Она его берет, читает и перечитывает.

– Я не понимаю, – говорит она наконец.

– Однако это крайне просто...

Я забираю свой документ, сажусь на край постели. Советую ей также куда-нибудь сесть. Она подчиняется. Видимо, не знает, что и думать.

– Я работаю в агентстве "Фиат Люкс". Мой шеф – частный детектив Нестор Бурма. Вы ведь подумали, что я хотела вас шантажировать, не так ли?

Она утвердительно кивает головой.

– Как Чанг Пу? Так, как вас шантажирует Чанг Пу, не правда ли?

– А откуда вы это знаете?

– Неважно. Слишком долго вам объяснять. Во всяком случае, есть одна вещь, которую я могу вам сказать: вам нечего нас опасаться. Мы не считаем вас своим противником. Отвечайте нам тем же. Доверьтесь нам. Что же касается вашей... вашей бывшей профессии, мой шеф лишен предрассудков, и я бы даже сказала, что у него слабость к... а лично я достаточно понятлива и не признаю за собой права бросить камень в кого бы то ни было. Она немного расслабляется. Я продолжаю:

– Итак, я говорила вам, что Чанг Пу вас шантажирует. У нас возникло такое предположение, и моему шефу хотелось задать вам несколько вопросов. Ему надо было бы присутствовать на презентации вашей коллекции, если бы мужчины были допущены на этот спектакль или если бы он рискнул переодеться женщиной. Но он побоялся насмешек со стороны своей консьержки. Тогда он решил послать меня с целью вступить с вами в контакт и вытянуть из вас как можно больше сведений. Я также должна была, по возможности, благодаря розовой рекламной карточке, украденной у этого гнусного китайца, спровоцировать вашу реакцию. Что и произошло совершенно случайно, когда вы заметили эту злосчастную карточку в моей сумке, но я не собираюсь жалеть об этом случае.

– Сведения? – спрашивает ошеломленная Соня. – Какого рода сведения? А почему вы мной интересуетесь?

– Потому что это касается человека, который интересуется вами. Человека, который заплатил нам, чтобы следить за Чанг Пу в надежде, что благодаря ему мы доберемся до вас. Человек, который, по всей видимости, хотел познакомиться с вами.

Она встряхивает головой. И понимает все меньше и меньше.

– Этот человек, конечно, вас не знал, так же, как его, по-видимому, не знали и вы. Таким образом, его имя ничего вам не говорит, но я могу вам его назвать. Омер Гольди.

– Омер Гольди? Нет, это имя ничего мне не говорит. Итак... Вы собираетесь...

– ...сказать ему, что мы вас нашли? Нет. Этот человек умер.