Тайны мирового разума и ясновидение - [8]

Древнеиндийская традиция Веданты также утверждает, что начало нового цикла Вселенной совпадает с концом предыдущего. Приведем цитату из «Брахмавайварта Пурана»: "Мне знаком страшный распад Вселенной. Я видел, как все уничтожается. Всякий раз снова и снова в конце каждого цик­ла. В это страшное время каждый атом распадается на первич­ные частицы воды вечности, из которых когда-то произошло все. Увы, кто сочтет Вселенные, которые ушли бесследно, и воз­никновение новых, которые опять и опять возникали из бес­форменной бездны этих вод? Кто сочтет проходящие эпохи ми­ров, которые бесконечно сменяют друг друга?" Эти слова при­надлежат индусскому богу Индре.

В связи с этим хочется обратить внимание на понятие "воды". Здесь, несомненно, речь идет не о физической воде, а о некоторой субстанции. Так же обстоит дело и в Библии при описании творения Мира. Там под понятием "вода" можно по­нимать и фотонную плазму.

Бог Индра говорит, что при гибели Вселенной "каждый атом распадается на первичные частицы воды вечности..." Со­временные астрофизики также определяют последствия собы­тий при сжатии Вселенной, то есть при ее постепенной гибели. После того, как началось сжатие (будем считать, что оно сей­час началось), в продолжение тысяч и миллионов лет ничего особенного, что смогли бы заметить наши потомки, не про­изойдет. Но когда Вселенная уменьшится в размерах в сто раз, все изменится разительно. Ночное небо станет таким, как сей­час дневное. Когда Вселенная сожмется еще в 10 раз (на это уйдет примерно 70 миллионов лет), то небо станет невыносимо ярким. Еще позднее, когда космическая температура достиг­нет 10 миллионов градусов, планеты и звезды начнут распа­даться, превращаясь в "космический суп" из излучений, элек­тронов и ядер.

Информационное поле и биосфера

онаблюдаем внимательно за животными, на­пример, за термитами. Термиты ("ушедшие в землю") окончательно сформировались как биологический вид примерно 300—400 миллионов лет назад. Это родственники со­временных тараканов, которые когда-то жили каждый сам по себе. Когда условия на Земле стали меняться, они сумели хорошо скооперироваться и "уйти в землю", где со­храняются такие условия, к которым они привыкли. Что примечательно в жизни тер­митов с точки зрения нашей проблемы? То, что они живут и работают, как один хоро­шо слаженный организм. Исследователи ста­вили следующие опыты. Термитник, кото­рый строили многие тысячи насекомых, раз­деляли на отдельные части таким образом, чтобы насекомые в разных частях одного и того же термитника не могли каким-либо известным способом общаться между собой. Если такой эксперимент проделать на стро­ительстве, проводимом людьми, то оно не­пременно сорвется: прораб лишится возмож­ности проводить пятиминутки, а рабочие не смогут согласовывать свои действия. У тер­митов ничего подобного не происходит: каждая группа в своем отсеке делает имен­но то, что нужно, и когда убирают раздели­тельные стенки, то выясняется, что весь тер­митник построен как единое целое. Все туннели находятся один точно в продолжении другого. Все проис­ходит так, как будто несмотря на возведенные преграды кто-то четко руководил работой каждого в отдельности и всех вмес­те.

Любопытно и другое, о чем французский энтомолог Луи Тома писал так: "Возьмите двух или трех термитов — ничего не изменится, но если вы увеличите их число до некоей "крити­ческой массы", произойдет чудо. Будто получив важный при­каз, термиты начнут создавать рабочие бригады. Они примут­ся складывать один на другой маленькие кусочки всего, что им попадется, и возведут колонны, которые затем соединят свода­ми, пока не получится помещение, напоминающее собор". Зна­чит, все вместе знают,что надо делать, а каждый по отдельнос­ти не знает и не хочет знать. Ему это не надо. Он даже не пыта­ется что-то предпринять. Возникает естественный вопрос: где хранятся знания, у кого из них, кто дает им распоряжения, ко­манды и т.д.? Конечно, ни у кого отдельно взятого, но у всех вместе. То есть где-то за пределами каждого из них, но в преде­лах всего коллектива. Специалисты называют это "групповым знанием" (не решаясь назвать это разумом). Видимо, это пра­вильно, так как они выполняют работы хоть и не простые, но уже отработанные. Любопытно, что они не проходят предва­рительного обучения и практики. Можно сказать, что их зна­ние рождается вместе с ними. Правда, по отношению к терми­там лучше сказать, что они рождаются готовыми воспринимать это знание при определенных условиях (при определенном их количестве).

Те же вопросы возникают при наблюдении за птицами. Они тоже (при перелетах во всяком случае) ведут себя как еди­ный организм. И здесь не имеет никакого значения личный жиз­ненный опыт каждой птицы в отдельности. Неправильно ду­мать, что вожаки птичьей стаи — это наиболее опытные, силь­ные и выносливые птицы. Отнюдь нет. Это убедительно пока­зал японский орнитолог профессор Яма-Мото Хиросуке. Он установил, что в 6 случаях из 10 на месте вожака оказывалась молодая птица, вылупившаяся из яйца этим летом. Это значит, что вожака как такового нет, стаю никто конкретно из птиц не ведет. Она летит как единое целое, единый организм. Ученые до сих пор изучают те механизмы, которые позволяют птицам ориентироваться во время дальних перелетов. Исследовалась и роль звезд, как ориентиров, и роль Солнца, и возможность ори­ентации птиц помагнитному полю Земли. Но, видимо, ничто из этого птицам не надо. Ведь если бы существовал конкретный механизм ориентирования (звезды, Солнце или магнитное поле Земли), то он работал бы и тогда, когда птица совершает пере­лет в одиночку. Ведь все для этого у нее вроде бы есть. Но оказы­вается, что нет. Одна птица, отбившаяся от стаи, которая совер­шает дальний перелет, никогда не может продолжить перелет сама, самостоятельно. Без своей стаи она, как правило, погиба­ет. Чего ей не хватает? Знания. У нее есть все — сильные крылья, нормальные погодные условия и т.д. Но лететь правильным кур­сом она не может, ей не хватает знания. Оно присуще только всей стае, пока она не распалась. Это то же по природе коллективное знание, что и у термитов.