Тайны Кремля - [12]

Но все же, несмотря ни на что, Конституция, сразу же объявленная официозной пропагандой «сталинской», принятая VIII съездом Советов СССР 5 декабря 1936 года, коренным образом изменила политическую систему страны. Заложила прочный фундамент подлинной демократии, в силу исторических условий пока только провозгласив ее три основополагающих принципа: равенство прав для всех; принадлежность власти всему населению (юридически «трудящимся» при том, что «не трудящихся» больше не было, как констатировала та же Конституция и Сталин); выборность всех органов власти и составляющих политическую основу СССР — Советов. Правда, отсутствовали остальные такого же рода принципы: обязательное разделение власти «по горизонтали»; незыблемые гарантии обеспечения прав и свобод. Им еще предстояло вызреть.

Вместе с тем принятие Конституции не менее четко обозначило, предопределило и иное, более злободневное. Прежде всего то, что до появления гражданского общества вакуум власти неизбежно заполнит единственно реально существовавшая, способная и готовая к тому сила — бюрократия. В ней же, под прямым воздействием происходивших в стране процессов, столь же неизбежно развернется борьба за абсолютное первенство между двумя ее составляющими — старой партократией и возникшей за годы индустриализации технократией.

Глава вторая

Сама масса чиновников — и партийных, и советских — вряд ли до конца осознавала всю серьезность, радикальность перемен, которые неизбежно несло принятие новой конституции. Разумеется, никто и помыслить не мог открыто признать, выразить подобное непонимание. Но именно такое слишком уж безмятежное состояние всех тех, кто занимал ключевые посты в законодательной и исполнительной ветвях власти, обеспокоило, насторожило Кремль. Заставило его всерьез опасаться результатов возможного стихийного развития событий. А потому всего через три месяца после VIII съезда Советов, на Пленуме ЦК, открывшемся 23 февраля 1937 года и посвященном практически одной единственной проблеме, хотя и представшей в трех ипостасях — «дело» Бухарина и Рыкова, уроки «вредительства», «меры по борьбе с троцкистскими и другими двурушниками», ПБ вынуждено было вернуться к вопросу о подготовке к выборам в Верховный Совет (ВС) СССР.

Секретарю ЦК ВКП(б), члену Оргбюро (ОБ) и кандидату в члены ПБ, одновременно и первому секретарю Ленинградского обкома и горкома, Андрею Александровичу Жданову, которому поручили выступить с докладом на эту тему, пришлось полностью отказаться от конструкции, уже использованной им в речи на VIII съезде Советов. От весьма опосредованного построения, сводившегося к обычной для тех лет партийной риторике. Мол, новая Конституция отражает, главным образом, победу социализма. Последняя же наиболее ярко выражается в праве на труд и образование, в показателях экономического роста. И все же Жданов, невольно раскрывая истинный смысл политической ситуации, приходил к, казалось, неожиданному выводу. «Если фашизм осмелится, — говорил Андрей Александрович, — искать счастья на северо-западных границах Советского Союза (он выступал как делегат от Ленинградской области. — Ю. Ж.), то мы поставим на службу обороны всю технику, которой располагает промышленность Ленинграда, нанесем ему под руководством железного полководца армии страны Советов тов. Ворошилова такой удар, чтобы враг никогда не захотел Ленинграда»[16].

На Пленуме, где Жданов впервые предстал как один из новых лидеров партии, он привлек внимание тех, к кому обращался, к принципиально иному. Не к внешнеполитическому фактору, как определяющему, а к внутриполитическому. Прежде всего к тому, что «новая избирательная система означает большую гласность в деятельности советских организаций». «Означает усиление контроля масс в отношении советских органов и усиление ответственности советских органов в отношении масс». И к тому, что по его мнению было более значимо: «следствием введения всеобщего, прямого и равного избирательного права» станет наиболее непредсказуемое и потому наиболее опасное с точки зрения власть предержащих, усиление «политической активности масс». А отсюда-то и проистекала генеральная задача дня. «Наши партийные организации должны… быть готовы к избирательной борьбе. При выборах нам придется иметь дело с враждебной агитацией и враждебными кандидатами».

Выход из создавшегося, весьма непростого положения, Жданов вместе со всем ПБ видел в активной подготовке партии к участию в состязательной системе. В овладении ею основ демократии, готовности подчиниться большинству, предварительно сделав все возможное и даже невозможное, чтобы завоевать это большинство, подчинить его своей воле. Потому Андрей Александрович предложил, как пока еще лишь проект резолюции, проведение, и притом в самый кратчайший срок, в ближайшие два месяца, перевыборов в самих партийных организациях — от низовых до республиканских. Предложил вернуться к давно забытым уставным нормам: демократическому централизму, полному отказу от кооптации, на деле означавшей назначение сверху. Потребовал решительно отвергнуть функционирование реально действовавшего суррогата власти — т. н. «треугольников», состоящих из секретаря парткома, руководителя предприятия или учреждения, председателя местной профорганизации. Недвусмысленно подчеркнул, что «треугольники» «существуют в стороне от нормальных выборных органов», это «никакими партийными и советскими законами не предусмотренная организация». Подытоживая, заявил, дабы ни у кого не оставалось сомнения в твердом намерении ПБ добиться достижения постановленной цели: «Мы должны обеспечить перестройку партийной работы на основе безусловного и полного проведения начал внутрипартийной демократии»