Тайны и загадки нашей жизни - [9]

Тогда кто-то из родни предложил позвать бабу Оксану, очень пожилую женщину, живущую в соседнем подъезде и известную в округе как травница-знахарка.

Так получилось, что в день визита бабы Оксаны я был в гостях у родителей больной девочки, и все дальнейшее происходило на моих глазах.

Баба Оксана оказалась сухонькой, бедно одетой старушкой в теплом шерстяном платке и меховой безрукавке. Чинно поздоровавшись с родителями девочки, она занесла было руку, чтобы перекрестится на образа в красном углу, но не найдя их, поджала губы, и отказавшись от чая, поспешила к больной.

Вполне по врачебному проверив пульс, знахарка поводила пальцем перед носом девочки, потрепала волосенки, сжала пальцы на руке, потом ни слова не говоря, вышла из квартиры.

Вернулась она минут через десять, принеся с собой маленькую иконку Николы-чудотворца, восковую церковную свечу и бутылку со святой водой. Все так же молча баба Оксана налила воду в стакан, зажгла рядом свечу, поставила в головах девочки иконку и попросила у замерших в дверях родителей принести из холодильниика обычное свежее яйцо.

Разбив яйцо над стаканом со святой водой, баба Оксана аккуратно отложила скорлупу и внимательно всмотрелась в опустившиеся на дно желток и белок.

Дальше началась мистика. Как только старушка поднесла стакан с яйцом к лобику девочки, белок приобрел мутно-молочный оттенок, и вверх, к поверхности воды, потянулись похожие на щупальца отростки.

— Чеитэдэ! Изурочили дите. — уверено сказала баба Оксана, подошла к окну и выплеснула, пришептывая, воду с яйцом на зеленый газон. Потом старушка задула свечу, иконку велела повесить на стену возле девочки, вновь отказаллась от чая, оделась, и уже в дверях сказала:

— Ведьмака звать надо. Завтра я поговорю с одним человеком, если согласиться — спасем девочку.

Я, заинтригованный едва ли не больше родителей, решил все разузнать поподробнее и припустился по лестнице следом за травница.

Не буду говорить, каких усилий мне стоило уговорить суровую старушку поведать мне о секретах своего ремесла — у нас, журналистов, тоже есть свои тайны, но в итоге баба Оксана пригласила меня к себе, на чай.

Лекция бабы Оксаны

В чистенькой, пропахшей травами квартирке бабы Оксаны, где на стенах соседствовали иконы и вырезанные из журналов пейзажи, меня поразила та неторопливая обстоятельность, с которой хозяйка поставила чайник, разложила по мискам мед, варенье, булочки. Глиняный заварник, чашки тонкого фарфора, обязательно с блюдцами. Это было так непохоже на наше обычные чаепития пакеточный чай, все бегом, вприхлебку.

— Порча у девочки. — уверенно начала говорить знахарка, разливая по кружкам ароматный чаек: — Порчаница навела, от зависти, должно быть.

— Баба Оксана, а порченица — это ведьма, что ли? — полюбопытствовал я. Хозяйка квартиры усмехнулась:

— Какие теперь ведьмы! Все-то у вас, нынешних, перепуталось в головах. Слушай вот…

Мы, знахари и знахарки, знания имеем, травы знаем, заговоры всякие, потому нас так и зовут. Мы часто не понимаем, почему от той или иной болезни именно такую траву пить надо. Знаем просто, что надо, и все. А ведьмы — те ведают, что да отчего. И не только про травы, но и про все остальное тоже. Потому их ведьмами и кличут.

В старину в каждой деревне своя ведьма была. Ведьма всегда нечистой силе служит. Если мужик, к примеру, решил дьяволу душу продать, то ему нужно двенадцать ножей в пень воткнуть, а тринадцатым, над огнем закопченным, себе палец порезать и кровью на те ножи брызнуть. Тогда нечистая сила за этого человека горой стоять будет, но и сам он душу черту отдал, и никогда уже грех этот не замолит.

Ведьма же, она изначально нечистому служит, потому как рождается она, когда девка во блуду родит девку, та — еще раз девку, та — снова девку, а уж на четвертый раз родится ведьма. У всех ведьм хвостик есть, у какой с палец, у какой — со спицу. Это — знак, по нему ведьм отличить можно.

От нечистой силы умеет ведьма чужих коров доить, из своего дома не выходя, может кошкой черной или собакой, или козой, или сорокой обернуться, на ухвате, на помеле летать может, ну и колдовать, само собой.

Причем все колдовство ведьмино — темное, людям во вред направлено. Зависливы ведьмы, блудничать любят, а полюбовников своих потом обязательно под монастырь подведут — или силы мужской лишат, или вовсе изведут, водкой или еще как.

Сильная ведьма — для всей округи беда. Ночью выходит ведьма в поле, и делает залом, закрутку, по-хитрому переплетая колосья пшеницы. После залома хлеб на этом поле три года родится не будет.

Если ведьма корову или козу чужую метелкой обмахнет — сдохнет скотина, а по окрестностям мор скотий пойдет. Еще ведьмы в полнолуние под Иванов день на скресток дорог за околицу выходят, черных кошек жгут, пеплом натираются, и становятся невидимыми и по избам ходят, раздор творят, младенцев в колыбелях душат, а людям и невдомек, почему у них дитя хрипит да стонет. Только собаки со вторыми глазами, ну знаешь, на лбу у них пятнышки такие светлые, вот такие собаки тех ведьм видят и лай поднимают.

Помирает ведьма обычно страшно и долго. Ей ремесло свое передать кому-то надо, без того помереть она не может, а живут ведьмы одиноко, и в смертный час людей рядом не бывает. Иная ведьма уже испортилась вся, пахнет трупом, а все живет, руки ко всякому живому тянет. Если случаный человек в дом ведьмин в такой миг зайдет и руки ведьминой коснется, то нечаянным колдуном станет, и всю жизнь оставшуюся мучаться будет, а и после смерти не упокоится. Только чтением и замаливанием душу нечаянного колдуна или ведьму спасти можно. «Вия» помнишь? Паночка-то нечаянной ведьмой была, вот и завещала она Фоме отчитать над телом ее, чтобы душу спасти, да нечисть сильную власть над той паночкой имела…