Тайны и герои Века - [72]

Эти разговоры и размышления мы вели с философом Александром Александровичем Зиновьевым, с которым я дружил. Для него тогда, когда он опубликовал «Зияющие высоты» (книга написана в жанре социологической повести, в иронической форме описывает жизнь в Советском Союзе), «подлинный социализм» казался карикатурой. Для нас, напротив, эта карикатура ничего общего с социализмом не могла иметь.

В конце концов я уезжал уже серьезно обрусевшим, потому что с течением времени удалось почувствовать Россию в ее разнообразии. Я не возненавидел этих «грубиянов», как та часть русской интеллигенции, которая во все эпохи, из-за непонятного комплекса перед Западом, презирала свой же народ и этим создавала одну из трагедий русской судьбы. И не испытал разочарование, которое испытывали некоторые мои товарищи перед полным отсутствием социализма и даже социалистической мысли.

Конечно, эта первая поездка меня приблизила к предкам. Я понял, о чем они говорили, что чувствовали, вспоминали, ощущали, когда говорили о России. И они теперь знали, что я все понимаю наконец.

Я и мои сверстники всегда удивлялись и даже были раздражены тем, что бабушки и дедушки при случайной встрече с русскими во Франции первым делом спрашивали, откуда они. Нам это было непонятно, ибо, когда француз за границей встречает француза, он не спрашивает тотчас же, откуда родом собеседник. Француз есть француз. Может быть, успех якобинства, последствия революции и правления Наполеона. А в России все не так. Петербург — это Вам не Одесса и не Иркутск…

После моей поездки я тоже стал спрашивать русских, откуда они.

В заключение нашего интервью расскажу историю из жизни моей бабушки, Ольги Ивановны Кошко, чьи воспоминания публикуются впервые в этой книге.

Как Вы уже знаете из воспоминаний, бабушке удалось сохранить фамилию и продолжить род Кошко благодаря тому, что она вышла замуж за своего двоюродного брата Ивана и вскоре родила дочь Ольгу и сына Бориса (моего отца)…

Когда Ольга Ивановна еще работала в замке Абондан, она однажды была на службе в храме Александра Невского в Париже. После литургии в левой стороне церкви, перед крестом и свечником за упокой, служат панихиды. «Не знаю почему, — говорила бабушка, — я в этот раз пошла к людям, которые стояли за священником. Это была панихида на девятый день по некоему Владимиру». Бабушка осталась до конца, хотя никого не знала. После «Вечной памяти» она подошла к высокому пожилому мужчине. По всей видимости, бывшему офицеру. «Скажите, а по ком была панихида?» — спросила она. Услышав фамилию усопшего, она покраснела и почувствовала слабость в ногах. Владимир был жених ее, с которым она обручилась до его отъезда на фронты Первой мировой войны. Ольга вернула ему кольцо и икону после встречи с Иваном. «А Вы кто?» — спросил ее бывший офицер и явно близкий друг покойного Владимира. Бабушка запуталась… Не смогла ясно ответить от эмоций и стыда. «Вы Оля!» — сказал офицер. «Да, — призналась Ольга Ивановна, — а скажите, он был женат?» — «Нет, никогда не женился», — четко и резко ответил офицер с полувековым упреком.

* * *

Символично, что завершаем интервью, а вместе с тем и заканчиваем книгу, темой любви. Сейчас время страшных юбилеев — столетие Революции 1917 года, век назад началась Гражданская война, одним из результатов которой стал Великий русский исход. Именно сейчас я хочу пожелать примирения… Это самое важное для страны и мира. Примирение с собственным историческим опытом через осмысление и возможное прощение. Объединение страны, а не разрушение ее через ненависть, вражду, нетерпимость.

Белогвардейский офицер Сергей Бехтеев, вынужденный покинуть Россию в 1920 году и проживший остаток жизни во Франции, написал в октябре 1917 года стихотворение, которое незадолго до расстрела переписала в тетрадь одна из великих княжон:

Пошли нам, Господи, терпенье,

В годину буйных, мрачных дней

Сносить народное гоненье

И пытки наших палачей.

Дай крепость нам, о Боже правый,

Злодейства ближнего прощать

И крест тяжелый и кровавый

С Твоею кротостью встречать.

И в дни мятежного волненья,

Когда ограбят нас враги,

Терпеть позор и униженья,

Христос, Спаситель, помоги!

Владыка мира, Бог вселенной!

Благослови молитвой нас

И дай покой душе смиренной

В невыносимый, смертный час…

И у преддверия могилы

Вдохни в уста Твоих рабов

Нечеловеческие силы

Молится кротко за врагов!

Полагаю, в этой «Молитве» заключены слова тех, кто, претерпев до конца, спасся…