Тайны гипноза. Современный взгляд - [155]

Есть основания полагать, что именно этим обстоятельством объясняется крайне негативное отношение православных богословов к самому гипнозу и ко всем, использующим манипуляции с сознанием. Неприятие гипноза отцами церкви, возможно, и объяснялось тем, что они хорошо знали его сакральную сущность и понимали масштабность возможностей злоупотреблений, которые он в себе содержит. «Употребление магнетизма, — писал епископ Игнатий Брянчанинов, — есть отрасль волхвования. При нем нет явного отречения от Бога, но, несомненно, есть отречение прикрытое, так как в настоящее время вообще диявол очень прикрывает свои сети, более заботясь об уничтожении существенного, чем наружного»[308].

В то же время, значительная часть современных священников более терпимо относится к гипнозу вообще и охотно допускает его использование в лечебных целях.

В свете концепции, изложенной в данном разделе, появляется повод для основательного пересмотра отношения не только к бесчисленным приемам так называемого «народного целительства», бесконтрольно и совершенно непрофессионально применяющего методы суггестии, но и к медицинскому гипнозу в целом, несмотря на то, что вопросы профессиональной ответственности находятся здесь на несравненно более высоком уровне.

В заключение следует отметить, что любая новая концепция, вскрывающая ранее не замеченные связи явлений или предлагающая иную точку зрения на известные факты, должна претендовать и на определенную практическую значимость выдвигаемых положений.

Одной из наиболее важных сторон данной концепции, укрепляющей практические позиции гипнотерапии, является осознание взаимодействующими субъектами (врачевателем и пациентом) немыслимой филогенетической глубины тех информационных алгоритмов, которые задействуются в данном методе регуляции. Это обстоятельство, безусловно, будет повышать эффективность гипнотерапии, так как контактирующие стороны станут проявлять большую ответственность, осознавая, что они работают, что называется, «в зоне самых высоких энергий».

Закономерным следствием, вытекающим из нового представления о природе гипноза, должно быть создание соответствующей социальной установки на использование этого метода высококвалифицированными специалистами лишь в лечебных и гуманных исследовательских целях. Представленная концепция предполагает безусловное запрещение использования гипноза и любых его модификаций «широкими массами» народных целителей. В наше время вряд ли кому придет в голову мысль допустить к полостной операции «народного умельца». Гипнотерапевтические действия с рассматриваемых позиций должны быть приравнены к хирургическим операциям высокой степени сложности и, следовательно, производиться при соблюдении особых условий психогигиены.

Изложенная здесь точка зрения на сущность гипноза в значительной мере расширяет горизонты видения проблемы и увеличивает глубину исследовательского пространства в данной области науки. Это создает предпосылки для последующих экспериментальных работ по выяснению правомерности изложенных выше теоретических положений. Думается, что те направления исследований в гипнологии, которые получили известность под названием «репродукции состояний в гипнозе»[309], в свое время внесли заметный вклад в познание онтогенетических этапов развития психики. В настоящее время появляется возможность приступить к экспериментальным исследованиям информационного багажа центральной нервной системы, нарабатываемого в процессе филогенеза.

Гипноз: синтез западных и восточных методов

Боритесь за равенство с Небом.

Тяньдицзяо

Экстравертная тенденция Запада и интравертная тенденция Востока имеют одну и ту же важную цель: обе делают отчаянные усилия преодолеть ничем не прикрашенную природность жизни.

К. Г. Юнг

В наше время, когда европейская философия, психология, и даже христианская религия испытывают явный интеллектуальный и духовный кризис, поиски неких сакральных символов и жизненных ориентиров на Востоке кажутся вполне оправданными.

Вместе с тем попытки использовать сокровища восточной мудрости европейцами на первых порах вызвали эффект ментального неприятия: психологические образы и понятия Востока оказались настолько пропитаны «чужим духом», что органически не могли войти в символический универсум европейца и даже нередко оказывали отрицательное действие.

В то время как для индуса йога является прекрасным средством психической саморегуляции, у европейца, как отмечали психологи XIX в., она оказывалась дополнительным инструментом для подавления сил «коллективного бессознательного». С их точки зрения, в западном варианте восточные учения либо приобретают черты примитивных религиозных культов, либо становятся лишь «психотехникой», «психогимнастикой».

Оценивая продуктивность интеллектуального поворота европейцев к многовековым запасам восточной мудрости, К. Г. Юнг писал: «Мне кажется, мы действительно научимся чему-нибудь у Востока тогда, когда поймем, что у души довольно богатств, чтобы не занимать их извне, и когда ощутим себя способными совершенствоваться при помощи милости Божьей или без нее. Однако мы не сможем пуститься в это предприятие, не научившись сперва действовать без духовной гордыни и кощунственной самоуверенности. Восточный настрой задевает специфически христианские ценности и ни к чему игнорировать этот факт»