Тайны гибели российских поэтов: Пушкин, Лермонтов, Маяковский - [66]

Вечером 13 апреля, по воспоминаниям Полонской, Маяковский и она встретились на вечеринке у писателя В. П. Катаева. Владимир Владимирович, несмотря на то, что Вероника пришла с мужем, продолжал приставать к ней, объясняться. «Был очень груб, всячески оскорблял меня»[264], — жалуется она. Выяснение отношений между Маяковским и Полонской продолжалось, когда гости, простившись в 3 часа ночи с Катаевым, компанией шли по ночной Москве.

Проводив Полонскую и мужа ее Яншина до их дома, Маяковский в 9 часов утра на такси приехал за Вероникой Витольдовной и привез ее в свой рабочий кабинет на Лубянке, где с 10 часов в течение приблизительно 15 минут они находились одни и продолжали выяснять отношения. Полонская сидела на диване, Владимир Владимирович располагался у ее ног, прямо на полу. Он сидел, становился на колени, плакал. Это видел книгоноша Ш. Локтев, который принес Маяковскому книги в разгар их беседы. Через несколько минут прозвучал роковой выстрел.

В своих воспоминаниях В. В. Полонская утверждала, что Маяковский в комнате умолял ее бросить Яншина, развестись с ним и зарегистрировать брак с поэтом. Потом он запер де дверь на ключ и требовал, чтобы она навсегда осталась жить с ним в этой комнате, бросила театр и не ходила больше к Яншину. А дальше в мемуарах Вероника пишет следующее: «Я ответила, что люблю его. Буду с ним. Но не могу остаться здесь сейчас. Я знаю, что мой муж Яншин меня любит и не перенесет ухода в такой форме… Я пойду в театр. Потом домой. Скажу все Яншину. А вечером приду к нему совсем»[265]. Но, по свидетельству Полонской, как только она вышла за дверь и прошла несколько шагов по коридорчику, раздался выстрел.

«Зачем же тогда поэт застрелился?»[266] — резонно задает вопрос журналист В. И. Скорятин. Действительно, Полонская, после многомесячных уговоров Маяковского, наконец-то согласилась стать его женой и перейти к нему жить, а он, вместо того, чтобы петь и плясать от счастья, делиться своей радостью с В. Каменским, Н. Асеевым и другими истинными друзьями, пускает себе пулю в сердце сразу после того, как «новобрачная» выходит за дверь? Полнейший абсурд!

А ведь почти все историки литературы почему-то это утверждение Полонской принимают на веру, не затрудняя себя доказательствами и размышлениями.

Но вот мы раскрываем вновь «Дело № 02–29» и продолжаем знакомиться с ним.

Поскольку в воспоминаниях Полонская делает упор на то, что не могла де остаться в комнате поэта, «ничего не сказав Яншину», мы изучили показания самого Михаила Михайловича Яншина следователю И. Сырцову. Вспоминая о событиях начала 1930 года, произошедших задолго до трагического 14 апреля, Яншин собственноручно записал: «… вдруг Нора говорит мне однажды, что Владимир Владимирович предложил ей сначала жить с ним, а впоследствии уже предлагал развестись со мной и переехать к нему»[267]. Таким образом, показания Яншина сразу разоблачают Полонскую в том месте воспоминаний, где она утверждает, что не могла перейти к Маяковскому, не известив об их отношениях мужа. Оказывается, Яншин уже давно был в курсе дел: знал об отношениях Маяковского и Полонской, о желании поэта жениться на Веронике.

А сейчас приведем выдержки из показаний самой гражданки В. В. Полонской следователю И. Сырцову. Цитируем: «Он (Маяковский) все время был навязчив, и чтобы я сказала ему окончательно о своем решении, что и произошло 13 апреля тек. года при встрече, то есть что я его не люблю, жить с ним не буду, также как и мужа бросить не намерена». Вторая цитата — об их разговоре 13 апреля: «Он меня спрашивал, как я решаю; я ему говорила, что по этому поводу имела разговор с мужем, который предложил мне, чтобы я прекратила с ним встречи. На это он отвечал: „а как же я?“ На это я ему сказала, что я его не люблю и жить с ним не буду, прося его, чтобы он оставил меня в покое». О последнем предсмертном разговоре с поэтом в комнате на Лубянке 14 апреля: «Просил меня, чтобы я с ним осталась жить… Я ему ответила, что ЭТО НЕВОЗМОЖНО, ТАК КАК Я ЕГО НЕ ЛЮБЛЮ» (выделено нами. — Прим. авт.).

И, наконец: «Причина самоубийства Маяковского мне неизвестна, но, надо полагать, что главным образом послужил мой отказ во взаимности»[268].

Честно говоря, был в шоке, когда, читая материалы уголовного дела № 02–29, наткнулся на такие слова Вероники Витольдовны о поэте Маяковском, которого она, по воспоминаниям, якобы любила. Я был о ней лучшего мнения.

Зато сразу стало понятно и объяснимо решение этого замечательного человека, уже предельно измотанного обстоятельствами и драматическими ситуациями, покончить с жизнью немедленно после ухода Полонской — легкомысленной, бездушной и жестокой молодой особы.

Способна ли была Полонская в принципе на ложь, обман, недостойные поступки? Ее близкий знакомый, сатирик В. Ардов с пеной у рта защищал ее, утверждая, что она де и честная, и чуткая, и принципиальная, и вообще «прекрасный экземпляр человека».

Однако наш анализ документов показывает, что Полонская нередко лгала и обманывала, совершала необдуманные и легкомысленные поступки.

Например, есть свидетельство друга Маяковского Николая Асеева, утверждавшего, что когда Владимир Владимирович в последние дни жизни говорил, что не может без нее жить, Нора с удивительной легкостью отвечала ему: «Ну и не живите!»