Тайны дворцовых переворотов - [67]
Кто не верил подобным слухам, мог расспросить знаменитого ювелира И. Позье, с которым общался весь высший свет Петербурга. Бриллиантщика часто после двенадцати часов пополудни вызывали во дворец. Мастер маялся от скуки в передней до утра. Как правило, возвращался домой несолоно хлебавши, но иногда посреди ночи швейцарец удостаивался долгожданной аудиенции, на которой первая дама империи повелевала ему создать для царской коллекции еще какую-нибудь драгоценную безделушку. Благодаря болтливости Позье и ряда других вхожих ко Двору «независимых наблюдателей» о странной причуде российской государыни прослышали многие заинтересованные господа и в родной отчизне, и в зарубежных далях. Объяснение нашли вполне разумное: Елизавета, боясь повторения горькой участи племянницы, дрожит от страха. Сплетни о перетаскивании из покоя в покой царской кровати укрепляли первоначальный вывод. Ну а уж вид императорского возка, уносящегося в ночную пору на юг от столицы в Царское Село или в Петергоф, окончательно убеждал в правоте злых языков, толковавших о чрезвычайной пугливости самодержицы. Иные тогда осуждающе качали головами. Сердобольные выражали сочувствие измучившейся доброй монархине. А кто-то раз и навсегда распрощался с идеей, заступившись за сосланного в Холмогоры мальчика или привезенного из Голштинии юношу, низложить беспокойную узурпаторшу, дабы самому вознестись на политический олимп.
И, по-видимому, никто даже не подозревал, что является жертвой блестящей и искусно разыгранной мистификации. В действительности дщерь Петрова редко просыпалась позднее восьми часов утра. Спать же укладывалась в будни около полуночи, в праздники – во втором или в третьем часу ночи. А дислокацию спальни поменяла только однажды, когда из главного корпуса Зимнего дворца переехала во флигель, построенный Ф. Растрелли вдоль Миллионной улицы от основного здания до Адмиралтейского вала>{107}. Что касается вызовов Позье, ночных вояжей в загородные усадьбы и признаний «посвященных», то это – инсценировки, детально просчитанные и прекрасно исполненные Елизаветой в содружестве с ближайшими соратниками.
Согласитесь, выход (причем совсем необременительный для венценосной красавицы и ее подданных) из безвыходной ситуации найден очень хороший. Правда, репутация царицы опять пострадала; читатель, надеюсь, помнит не слишком выгодные для имиджа цесаревны сочиненную впрок балладу о доблестном рыцаре Лестоке, еле-еле уговорившем госпожу изгнать из жилища Анны Иоанновны регентшу, а также семимесячные прятки трусливой принцессы от предприимчивого франко-шведского дуэта. Так для политика внушение потенциальному противнику ложного о себе представления весьма полезно. Оно вводит соперника в заблуждение, подталкивая к совершению какой-либо крупной ошибки. Впрочем, здесь тоже нельзя сильно перегибать палку, чтобы не обрушить общественное доверие. Дочь Петра Великого золотую середину сумела соблюсти: и свой авторитет в глазах народа не уронила, и «заклятых друзей» вокруг пальца обвела. Итог упорной и вдумчивой работы закономерен. За исключением озлобленной группы камер-лакея Турчанинова, безрассудного подпоручика Батурина и озабоченного будущим Австрии маркиза Ботты за двадцать лет царствовования Елизаветы Петровны никто так и не рискнул оспорить право талантливой женщины распоряжаться судьбой Российской империи.
И все же уважаемый читатель хотя дщерь Петрова власть узурпировала, она тем не менее взяла бразды правления в свои руки в полном соответствии с законом. Парадокс?! Ничуть. Просто в запутанных юридических хитросплетениях осени 1741 года нелегко было разобраться и профессиональному юристу. Посему доказывать что-либо публике, цитировать статьи нормативных актов не имело смысла. Ничтожное меньшинство знатоков юриспруденции той эпохи наверняка уловило бы суть вопроса. Однако подавляющее большинство недостаточно или вообще необразованного населения, ничего не поняв, могло утвердиться во мнении, что царица, чувствуя вину за свержение Анны Леопольдовны, хочет как-то оправдаться за содеянное и не в состоянии привести убедительных аргументов. Разъяснения явно не пошли бы на благо государыне, а скорее всего, серьезно повредили бы ей.
Но за истекшие столетия, полагаю, ситуация в корне изменилась, и теперь мы в силах уразуметь то, о чем Елизавета поостереглась сообщить нации в 1741 году. Начнем с доминирующих ныне в исторической науке точек зрения. Приверженцы одной порицают императрицу за произвол. Адепты другой видят в патриотических лозунгах ноября 1741 года смягчающее обстоятельство. При этом и первые, и вторые по-прежнему не сомневаются в том, что тетушка не имела ни единой юридической зацепки для похищения скипетра у племянников – Иоанна Антоновича и Карла-Петра-Ульриха Голштинского. Как-то затерялся за прошедший век на страницах исторической литературы факт, о котором еще помнили дореволюционные историки (например, С. М. Соловьев и К. Валишевский): герцог Голштинский до 7 (18) ноября 1742 года не мог притязать на российский венец.
Современные исследователи столь важного нюанса почему-то не учитывают и предлагают читателям вот такие, в корне ошибочные выводы: «…Ведь мир прекрасно знал, что император Иван Антонович вступил на престол в 1740 году согласно завещанию Анны Ивановны и все, в том числе и Елизавета, присягали на кресте и Евангелии на верность ему. Следовательно, власть Ивана – законна, а ее – нет. Узурпаторов же в почтенном королевском семействе Европы, естественно, не жаловали.
К Елизавете Петровне намертво приклеился ярлык «веселая царица». При этом ее правление считается одним из самых благополучных в истории страны: тогда были заложены основы современной системы образования и здравоохранения, созданы первый банк, университет и Академия художеств, от позиции России зависел финал любой военной, дипломатической или экономической акции европейского масштаба. На поле политической интриги российская государыня обыгрывала монархов-мужчин, а также других знаменитых дам той эпохи — фаворитку французского короля маркизу де Помпадур и австрийскую императрицу Марию Терезию.
Кто такие «боголюбцы», или «ревнители благочестия»? Как они оказались возле царя Алексея Михайловича? Какую роль в этой партии играл игумен Никон и почему именно он стал патриархом всея Руси в 1652 г.? Чем ему обязана Россия и за что вправе осуждать его? По чьей вине возник религиозный раскол? И, наконец, кто и как, исправив политические ошибки Никона, спас московское государство от большой беды, хотя и не смог уберечь от трагедии церковного размежевания? На эти и другие вопросы, опираясь на анализ имеющейся на данный момент документальной базы в различных публикациях и исследованиях, с привлечением при необходимости и архивных материалов, постарался ответить автор предлагаемой на суд читателя книги.
История России начала XX века – это история двух революций и стремительного преобразования государственного устройства империи из наследственной монархии в республику. В книге представлены политические портреты наиболее важных фигур Февральской революции, прослеживается шаг за шагом движение России к новому социально-политическому устройству. Автор пытается раскрыть тайну Великого Февраля, когда на месте старого режима возникло вовсе не то государство, о котором мечтали заговорщики.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
О заслугах Екатерины Великой во внешней и внутренней политике написаны десятки книг. Её сильная воля, государственный ум, лёгкий характер и хорошо развитое чувство юмора невольно вызывают симпатии. Но есть одна тема, которая раньше деликатно обходилась, а теперь о ней говорят и пишут даже с некоторым упоением. Тема эта — слабости императрицы, то есть фаворитизм, которым она, с точки зрения потомков, слишком увлеклась. Ни до ни после Екатерины «распутство не проявлялось в такой откровенно вызывающей форме».
Императора Петра I именуют Великим — имеются в виду его государственные преобразования. А вот в личной жизни вряд ли можно применить к «великому реформатору» этот эпитет. В любви его часто предавали, даже в самой сильной, самой неистовой — к Анне Монс, а ведь ради нее он постриг законную жену в монахини. Красавица безраздельно воцарилась в сердце Петра, однако не смогла удержаться на этом хрупком пьедестале. Он ее любил, она его — нет. Непростые отношения были у императора и с другими дамами его сердца. Как только он попадал в паутину сердечной привязанности, становился беззащитным и… неуправляемым.
История жизни наших самодержцев состоит из мифов и легенд. А больше всего мифов сочинено про императора Александра I. Документы, мемуары, воспоминания современников, легенды, анекдоты — и все про Александра Павловича. Его, вершителя судеб Европы, называли слабым и недальновидным правителем, и при этом — чрезвычайно честолюбивым, хотя трон для него был тяжелейшей обязанностью. Внезапная кончина императора привела к трагическим событиям и породила множество сплетен и легенд, о реальности которых спорят до сих пор — и дальше будут спорить, потому что счет спорщиков 1:1.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…