Тайны древних русов - [20]

«куп» —

1. Гневаться, сердиться, ссориться.

2. Говорить.

3. Сиять, блистать.

Совсем неплохая этимология для гневного бога, покровителя поэтов и сказителей-говорунов, сияющего и сверкающего божества света — этакого древнего Феба. Но далее:

«купайа» — кипящий гневом;

«копа» — волнение, возбуждение, раздражение, ярость, гнев на кого-то;

«копай» — вызвать гнев, разгневать, волновать, колебать, потрясать.

Имеются и прочие производные. Но с нас достаточно.

Нет нужды пояснять, почему значения слов, послуживших основой для теонима Кополо(н) и его вариантов, сохранились лучше в далёкой Индии. Тут сыграли роль: 1) письменность, появившаяся у индоариев значительно раньше, чем у праславян, славян; 2) время ухода — значения были унесены практически в чистом виде именно с прародины или, в крайнем случае, со второй, промежуточной прародины, не подвергаясь ни в малейшей степени обработкам в тех районах, которые мы признаём очагами цивилизации Европы, то есть захода в Средиземноморье не было. Это ещё раз подтверждает наши догадки.

Правда, непонятно, куда подевался образ первичного божества во время переноса-перехода, занявшего, по всей видимости, не менее тысячелетия. В ведической мифологии или он не просматривается, или мы, как и в предыдущем случае, ищем его с завязанными глазами. В поздних мифологиях индийцев мы искать его не берёмся, нас интересуют истоки. Вопрос остаётся пока открытым и ждёт своего разрешения.

Мы же и так получили результаты более чем внушительные — докопались до глубинного ядра образа, включающего в себя соединение понятий «череп — чаша — свод — вместилище» и «кипение — гнев — ярость — возбуждение». Почему они оказались в одном ядре, в одной отправной точке? Видимо, на каком-то ассоциативном уровне мышления древний человек, предок праиндоевропейцев, знал или ощущал каким-то образом, что эмоции, в том числе столь важные, как гнев, ярость, возбуждение, зарождаются не в груди, не в сердце или ещё каком-либо органе, а именно под черепным сводом, в этой самой «чаше — сфере — вместилище». Смелое предположение? Смелое! Но других пока нет. Да и вроде бы оснований отвергать его у нас нет тоже.

Вот в какие дебри мы забрались с нашим Кополо-Аполло. Основа для создания образа была, как выясняется, с самых древних времён. А вот когда появился сам образ, мы так и не ответили. Может, он не попал в Индию именно по причине того, что оформился достаточно чётко уже после ухода переселенцев, то есть только во II тысячелетии до н. э.? Могло быть и так. Основа образа — это ещё не сам образ. Но для нас важно, что к моменту вторжения «северных варваров» на Пелопоннес во II тысячелетии до н. э. он был уже достаточно «зрелым».

Ну а в заключение тех, кто ещё сомневается, мы можем адресовать к книге Ю. В. Андреева «Раннегреческий полис», в которой, разумеется, нет ничего похожего на изложенное выше, но зато довольно-таки подробно, со ссылками на отечественных и зарубежных учёных говорится о том, что помимо более или менее известных дорийцев в XIII–XI веках до н. э. в Грецию вторгались никому не известные северные племена. Вели они себя странно: то громили всё подряд, то мирно сосуществовали рядом с аборигенами, оказывая существенное влияние на последних. По словам автора, вторжение местами имело «характер постепенного просачивания в эти районы небольших разрозненных групп пришельцев». Одновременно он же пишет, что «на страну обрушились орды северных пришельцев». И о том, что «варвары» не оставили своих «визитных карточек». Сложнейшие процессы происходили. Ни в какие схемы они не укладываются и никогда не уложатся. Не будем говорить про всех «северных варваров». Но кое с кем мы разобрались, выяснили, что у них были за «визитки».

Глава вторая ВЕЧНЫЙ БОЙ

И вот Владетель ваджры, поддерживаемый

могучими божествами, настиг наконец

Вритру, застившего собой небо и землю.

Махабхарата

Расшиби-ко ты, громова стрела,

Ещё матушку, мать сыру-землю.

Развались-ко ты, мать сыра-земля,

На четыре все на сторонушки.

Причитание

В этой главе речь пойдёт об основном мифе индоевропейцев — краеугольном камне всех мифологий народов индоевропейской языковой семьи.

Сам миф и его основы изучены почти досконально. Но это не помешает нам приглядеться повнимательнее к стержневому и очень ёмкому мифосюжету хотя бы по той причине, что в школах и институтах нас не баловали его содержанием, да и вообще не намекали на существование такового. А стало быть, вперёд!

Но для начала обратим своё внимание на одно немаловажное свойство всех индоевропейских мифологий, выражающееся в дуалистическом подходе к рассмотрению мира, Вселенной со всеми её реальными и ирреальными областями, со всеми населяющими её живыми существами и неживым веществом.

Дуализм — явление, нам очень хорошо всем знакомое, часто встречающееся в быту, в житейских оценках, имеющих, как правило, чёрно-белую окраску: плохой — хороший, злой — добрый, негодяй — герой, вредный — полезный и в таком духе до бесконечности. Таким видим мир мы, когда не желаем задуматься над происходящим, таким видят его маленькие дети. Таким мир, Вселенную видели первобытные люди, ещё не совсем разбиравшие оттенки и многоцветье жизни. Дуализм — это архаика, это раннее детство человечества.