Тайны Дома Крю. Английская пропаганда в Мировую войну 1914-1918 гг. - [16]

3. Для пропаганды среди враждебно настроенных против Германии народностей следует пользоваться существующими уже агентурами. Это главным образом — богемский (чехословацкий) национальный союз, югославский комитет и различные польские организации.

4. Следует поддержать и поощрить теперешнюю склонность итальянского правительства отказаться от политики, выраженной в Лондонском договоре от 26 апреля 1915 г. и его желание предпринять политику соглашения с народностями Австро-Венгрии, настроенными враждебно против Германии.

5. Конечная цель союзной политики должна состоять не в создании нескольких малых, не связанных друг с другом государств, а в образовании негерманского союза среднеевропейских и дунайских государств.

В. Австрийским немцам следует предоставить право присоединиться к германским союзным государствам. Во всяком случае, они будут стремиться отделиться от видоизмененной Австрии, в которой они более или менее смогут господствовать над негерманскими народностями. Принимая во внимание, что окончательное согласование затронутых мною вопросов потребовало бы обмена большим количеством телеграмм, прошу вас по возможности либо сообщить мне ваши собственные предложения, либо утвердить вышеизложенные мои предложения».

Письмом от 26 февраля 1918 года Бальфур {18}ответил следующее:

«Ваша чрезвычайно ясная памятная записка выдвигает коренную проблему габсбургской империи в более чем законченной форме. Окончательный и авторитетный ответ на поставленный вами вопрос может быть дан только кабинетом министров от имени правительства. Я бы хотел вам сообщить следующие свои наблюдения по работе, за которую вы несете ответственность.

Если бы оба противоположных направления политики по отношению к двуединой монархии, которых вы касаетесь в своем письме, друг друга исключали и если бы они требовали различных или даже противоположных методов пропаганды, то наше положение было бы еще более затруднительным, чем оно на самом деле является. Ведь то, что мы можем предпринять по отношению к Австрии, зависит не вполне от наших желаний, но и от наших успехов на фронте и от взглядов наших союзников, а так как эти величины в вашем предложении с точностью не могут быть определены, то мы неизбежно будем сомневаться в выборе того или другого метода пропаганды. К счастью, однако, наше положение не настолько плохо. Как вы мне с неопровержимостью излагаете, все то, что ободряет в габсбургской монархии [46] враждебные Германии элементы, действительно способствует тому, чтобы заставить императора и двор заключить сепаратный мир и вместе с тем умаляет значение Австро-Венгрии, как члена среднеевропейского блока.

Тем самым можно императора побудить или заставить радикально изменить конституцию своего государства. Если император откажется добровольно избрать такую политику, то усиление ненемецких элементов может иметь тот же, а может быть, и более ощутительный результат, чем если бы император сам содействовал такому процессу. Во всяком случае, первоначальные фазы этого процесса будут одинаковы: и в том и в другом случае, и для нас приемлема всякая пропаганда, которая поддержит борьбу народностей, еще подвластных австрийским немцам или мадьярам, за свободу и самоопределение, причем безразлично, является ли конечной целью наших усилий полный развал австрийского государства или устранение германского влияния при условии сохранения верховной власти за домом Габсбургов». {19}

Подтвердив получение этого быстрого ответа, Нортклифф написал Бальфуру, что настойчивое требование по возможности скорее начать пропаганду основано на уверенности итальянцев в том, что в течение ближайших двух месяцев должно начаться энергичное австрийское или австро-германское наступление.

«Чтобы наша пропаганда, — писал он, — способствовала ослаблению этого наступления или превращению его в поражение, она, по моему мнению, должна быть начата немедленно и все наши пропагандистские учреждения должны уже в течение ближайших 14 дней энергично взяться за работу. Представитель американского бюро пропаганды в настоящий момент находится в Лондоне, итальянский представитель будет здесь на следующей неделе, к тому же времени здесь будет, несомненно, и французский представитель. Что касается моей памятной записки, то я очень рад, что в существенной части моего проекта политики вы со мной согласны. Оба метода, быть может, в конечном итоге друг друга не исключают, но безусловно необходимо, чтобы тому или другому методу было дано предпочтение. Я оказался бы в чрезвычайно щекотливом положении, если бы я, построив энергичную пропаганду на основе политики, указанной в пункте «б», столкнулся бы со взглядами английского или союзных правительств, выражающих политику, указанную в пункте «а». Поэтому я надеюсь, что военный кабинет не будет откладывать своего решения и постарается по возможности быстрее получить соответствующие отзывы Франции, Италии и С.-А.С.Ш.

Притом я еще не упомянул, что немедленные официальные заявления со стороны английского, французского и других союзных правительств в смысле политики, указанной в пункте «б», значительно облегчили бы мои усилия».