Тайны беларуской истории - [61]

Действительно, языки восточных балтов (латышей, жемойтов, аукштайтов) и языки западных балтов (ятвягов, кривичей, дайновов, пруссов, мазуров) — весьма похожи на латинский язык. Однако это не значит, что балты произошли от римлян. Дело в ином: языки балтов архаичны и потому напоминают латынь.

Восточные балты примерно с V века (спасаясь от нашествия готов) прятались в лесах, где вели изолированный образ жизни, благодаря чему сохранили свой язык в нетронутом виде (они, напомню, последними в Европе приняли христианство и получили письменность)[19]. Западные балты (с территории нынешней Беларуси), наоборот, примкнули к готам в их нашествии на Европу, и где-то между Лабой и Одером смесь западных балтов с германцами, готами и другими народами образовала этнос славян.

Те западные балты, которые остались в своем отечестве (наши прямые предки) уже в большей степени, чем восточные балты, меняли свой язык под влиянием славян, но все же сохранили значительную часть той исконной лексики, которая некогда была общей с римлянами (2000 лет назад наши предки говорили на одном языке с римлянами — общем индоевропейском).

В принципе латынь потому так близка языкам балтов, что она древнее языков германцев и славян, сформировавшихся непосредственно в Центральной Европе — без нас. У жемойтов эта близость — в образовании форм на «-s», подобно латыни. У нас, западных балтов, формы на «-s» звучали как формы на «-ч», а фамилии на «-is» — как фамилии на «-ич», что соответствует латинскому языку, но чуждо языку германцев и производному от него языку славян.

Утрату нами этих форм (заменяемых постепенно славянскими) можно проследить, например, по трансформации наших фамилий. Если в XVI веке в Переписи Войска ВКЛ у 99% беларусов (тогда называвшихся литвинами) зафиксированы фамилии только на «-ич» невозможные для славянского языка (который образует фамилии на «-ов», продолжая германскую форму на «-он»), то в дальнейшем по мере славянизации литвинского языка — он уже перестал образовывать такие формы.

Ляхи Кракова и русины Киева через внедрение католичества и православия насаждали у нас свои славянские формы. В итоге уже где-то в XVII—XVIII веках под их влиянием мы, например, перестали в ответ на вопрос «чей? » создавать свою исконную форму на «-ич», аналогичную римской на «-is». Если ранее мы в ответ на вопрос «чей? » отвечали «Янич» или «Ковалич», то под ляшско-русинским влиянием стали говорить «Янов», «Ковалев».

Показательно, что славянские топонимы на «-ов» (типа Шклов, Туров, Борисов, Рогачов) не привились в Западной и Центральной Беларуси, где население более прочно сохраняло балтские черты, чем в восточной части страны, лежавшей на пути «из варяг в греки» и подвергавшейся славянизации еще с конца I тысячелетия. Изначальные названия Городнов, Ковнов, Вильнов — трансформировались у нас в более близкие нашему языку Гародня, Коўня, Вільня. Ибо язык тогда еще не принимал славянские формы на «-ов» и даже их рудицированный вариант на «-о» (что у нас закрепили только поляки: Гродно, Ковно, Вильно, Ровно, Дубно и т. д. ).

Очевидно, что в далеком прошлом предки беларусов точно так использовали в своем языке формы на «-ч» в падежах, как они (на «-s») используются у восточных балтов и в латыни. Со временем все это утратилось. Но в XVI веке — когда Литвин писал свою книгу наши предки еще говорили на своем языке, который никто не путал с русинским языком Киева или с ляшским языком Кракова. Например, Александр Гваньини, комендант Витебска во время его осады войсками Ивана «Грозного», отмечал, что витебчане говорят на своем литвинском языке.

Таким образом, в те времена язык жемойтов и язык предков беларусов (ятвягов, дайновичей, кривичей) — действительно имели много схожего с латынью. Однако эта схожесть объясняется тем, что языки балтов — самые архаичные индоевропейские языки, которые равно весьма схожи с санскритом. Последнее, ясное дело, не означает, что «наши князья — из Индии». Но Михалон Литвин использовал схожесть языков для обоснования «нашего римского происхождения» — искренне в это веря. Далее он рассказывает:

«Ведь пришли в эти края наши предки, воины и граждане римские, посланные некогда в колонии (in colonias), чтобы отогнать прочь от своих границ скифские народы (gentes Scythicas). Или в соответствии с более правильной точкой зрения, они были занесены бурями Океана при Г. Юлии Цезаре. Действительно, когда этот Цезарь, как пишет Луц[ий] Флор (Luc. Florus), победил и перебил германцев (Germanis) в Галлии, и, покорив ближайшую часть Германии, переправился через Рейн (Rhenum) и [поплыл] по Океану в Британию (in Britanniam), и его флот был разметан бурей, [и] плавание было не слишком удачно, и пристали корабли предков наших к побережью, то, как полагают, они вышли на сушу там, где ныне находится крепость Жемайтии Плотели (Ploteli). Ибо и в наше время приставали иные заморские корабли к этому самому побережью.

Здесь наши предки, утомленные и морскими трудностями и опасностями, и владеющие огромным количеством пленных, как мужчин, так и женщин, начали жить в шатрах с очагами, по военному обычаю, до сих [пор] бытующему в Жемайтии. Пройдя оттуда дальше, они покорили соседний народ ятвягов (jaczvingos), потом роксоланов (roxolanos), или рутенов (ruthenos), над которыми тогда, как и над москвитянами (Moscis), господствовали заволжские татары; и во главе каждой рутенской крепости стояли так называемые баскаки (basskaki). Они были изгнаны оттуда родителями нашими италами (italis), которые после стали называться литалами (litali), потом — литвинами (Litvani).