Тайнопись - [138]
— Кто тебя тут найдет? — Коготь схватил помойное ведро, накрыл им голову Баджи и победно постучал по дну. — Ясно? Будешь наша — спасем, нет — подохнешь.
Ведро глухо екнуло:
— Ваша была, ваша буду. Только спасите.
— То-то. Ты и так наша. Она давно наша, — объяснил Коготь бесу. — Её муж, как все мужья, и сам не крыл её, и другим не давал. Вот она и стала паскудницей, как и все они…
— Она давно наша, — заухмылялся Зуб, снимая ведро и облизывая голову острым и длинным, с пальмовый лист, языком. — И другие будут наши… Бери её, хочешь?.. Поменяемся?.. Ты нам — три ведра жаб, а мы тебе — Баджи, а?.. — вдруг милостиво предложил он, любовно вылизывая губы Баджи.
А бесу вдруг увиделась на виске родинка. Да это опять та женщина!.. Она опять тут!.. Она преследует его! Хочет увести его с собой под землю, в смерть!..
Тем временем духи начали неторопливо справлять нужду на голову, с наслаждением пуская газы и кряхтя. Голова стонала и чихала. А бес вдруг в страхе бросился бежать через огород.
Духи замахали лапами:
— Стой, куда? — и припустили следом.
Они не дали ему уйти. С ворчаньем повалили в грязь и принялись мутузить что было сил. Коготь царапал острыми фалангами, а Зуб норовил поддеть клыками. Но они были слабосильны против него. Бес сумел сбросить врагов и, прижав уши и ощетинившись, сам напал на них: Когтя придавил задней лапой к земле, отчего тот по-щенячьи заверещал, а Зуба поднял в воздух и щелчком отгрыз ему кончик хвоста.
Кинув раненых духов, он поспешно убрался прочь — сейчас набегут местные кровососы, с ними тягаться — себе вредить. С трудом нашел конуру и долго ворчал и ворочался, укладывая увечное крыло, которое после стычки ныло и дергалось сильнее обычного. Боль так бесила его, что он загнал в щель любопытного скорпиона и передавил всех мышат, сдуру начавших свои молчаливые игры. И в отчаянии царапал стенки конуры до тех пор, пока не затих в дурном сне. А во сне увидел шамана, грозящего ему кнутом. Сам шаман ростом с дерево, кнут изогнут, как гадюка в агонии. А выше него, в небе, бьется оранжевый огненный бубен в руках какого-то светлого великана, который выше гор и увенчан облаками…
Бес очнулся от шорохов и скулежа. Выглянул из конуры. Тумбал крутился неподалеку, словно чего-то ждал. При виде беса он уважительно завилял хвостом и начал в поклонах приседать на передние лапы, прижимать в покорстве уши.
— Что тебе? — буркнул бес, готовясь к какой-нибудь подлости и чувствуя, как противно ноет крыло и саднят избитые бока. Его даже как будто трясло в лихоманке. Только этого наглого пса не хватает!
— Ты-про-учил-вра-гов, Зуба-Когтя. Ты — мой-хо-зя-ин! При-каз! Заказ! — угодливо протявкал Тумбал на своем рубленом собачьем наречии.
— Поди сюда, — велел бес и уставился в его глаза. Так и есть — внутри пса сидит какой-то пленный дух: выглядывает из зрачков, испуганно морщится, словно спросонья. — Придушу, если пакость. Я сильнее тебя, силища-ща! — на всякий случай предупредил он. — Что ты можешь?
— Я-во-жак! Всё-мо-гу! При-ка-жу — испугают-искусают-передушат — загрызут, — начал хорохориться Тумбал. — Свистнуть-бешеного-кобелину, он-враз-зараз-раз…
— А хорошее ты можешь? — перебил бес, вспоминая о своих битых боках.
— Какое-такое-хорошее? — удивленно бреханул Тумбал, — Что-прикажут- то-хо-ро-шее. Нам, со-ба-кам, всё равно-одно… Служить-дружить — тужить!
— Где найти Светлого? — ощупывая обвисшее крыло, спросил бес, вспоминая сон. Может, Светлый ему поможет? Шаман во сне был с кнутом, а Светлый — с бубном, под который было так хорошо танцевать…
Тумбал отпрянул:
— Зачем-причем-он-но? — но сообщил, что Светлый живет у рыбаков и недавно спас одну знакомую суку: та воровала кур, торговец увидел, ударил её ножом, а Светлый сделал так, что сука ожила, и кричал еще на торговца, что нельзя никого ни за что убивать.
Бес слушал его в каком-то завороженном оцепенении, потом вылез из конуры и основательно встряхнулся:
— Веди!.. — а для острастки больно потрепал пса за холку, но чернобелая бестия только заскулила от радости.
Дорога на Рыбью слободу шла мимо кумирни и дальше, через базар и Грязный угол. Бес крался за прилавками, приглядываясь, нет ли вчерашних драчливых духов, но их не было видно. Тумбал с надеждой гавкал, что они наверняка подохли, твари этакие, но бес так не думал: драка была несильной и кончик хвоста у Зуба отрастет очень скоро.
Они обошли стороной зевак и решили напрямую срезать до Грязного угла. Некоторое время Тумбал молча трусил возле беса, но скоро не выдержал и начал с обочины облаивать двух слонов, тащивших на цепях связки бревен:
— Сло-ны! Лгу-ны! Си-пу-ны!
Таких живых махин бес еще не видел. Он уставился на них, надеясь, что вдруг один из слонов сейчас падет и оставит ему особое, молочно-белое последнее дыхание, о котором когда-то рассказывал плешивый демон, пославший его в Индию. Но слоны брели себе дальше в своих покорномерных думах и вокруг не смотрели.
Тумбал, оберегая хозяина, яростно брехал на слонов:
— Не-за-день! He-тронь! Не-глянь!
Погонщик, шедший за слонами, погрозил псу острой загогулиной и нагнулся к земле, как за камнем, что еще больше раззадорило Тумбала, который неистово лаял, пока не задохнулся от возмущения при виде бродячих одичалых кошек, тихой сапой пробиравшихся к кумирне за тухлятиной и потрохами.
Роман Михаила Гиголашвили — всеобъемлющий срез действительности Грузии конца 80-х, «реквием по мечте» в обществе, раздираемом ломкой, распрями феодалов нового времени, играми тайных воротил. Теперь жизнь человека измеряется в граммах золота и килограммах опиатов, а цену назначают новые хозяева — воры в законе, оборотни в погонах и без погон, дилеры, цеховики, падшие партийцы, продажные чины. Каждый завязан в скользящей петле порочного круга, невиновных больше нет. Не имеет значения, как человек попадает в это чертово колесо, он будет крутиться в нем вечно.
Михаил Гиголашвили – автор романов “Толмач”, “Чёртово колесо” (шорт-лист и приз читательского голосования премии “Большая книга”), “Захват Московии” (шорт-лист премии “НОС”), “Тайный год” (“Русская премия”). В новом романе “Кока” узнаваемый молодой герой из “Чёртова колеса” продолжает свою психоделическую эпопею. Амстердам, Париж, Россия и – конечно же – Тбилиси. Везде – искусительная свобода… но от чего? Социальное и криминальное дно, нежнейшая ностальгия, непреодолимые соблазны и трагические случайности, острая сатира и евангельские мотивы соединяются в единое полотно, где Босх конкурирует с лирикой самой высокой пробы и сопровождает героя то в немецкий дурдом, то в российскую тюрьму.Содержит нецензурную брань!
Михаил Гиголашвили (р. 1954) – прозаик и филолог, автор романов «Иудея», «Толмач», «Чёртово колесо» (выбор читателей премии «Большая книга»), «Захват Московии» (шорт-лист премии НОС).«Тайный год» – об одном из самых таинственных периодов русской истории, когда Иван Грозный оставил престол и затворился на год в Александровой слободе. Это не традиционный «костюмный» роман, скорее – психодрама с элементами фантасмагории. Детальное описание двух недель из жизни Ивана IV нужно автору, чтобы изнутри показать специфику болезненного сознания, понять природу власти – вне особенностей конкретной исторической эпохи – и ответить на вопрос: почему фигура грозного царя вновь так актуальна в XXI веке?
Роман «Захват Московии» Михаила Гиголашвили — необъявленное продолжение нашумевшей книги «Чёртово колесо» трехлетней давности, только вместо криминального Тбилиси конца 1980-х местом действия становится Москва 2009-го.Одним прекрасным днем в середине XVI века немец Генрих фон Штаден въехал в пределы страны Московии. Его ждали приключения и интриги, фавор и опала, богатство и нищета. А цель была одна — захват страны.Одним прекрасным днем в начале XXI века его далекий потомок Манфред Боммель въехал в пределы страны России.
Повесть Михаила Гиголашвили открывает нечто вряд ли известное кому-либо из нас. Открывает, убеждая в подлинности невероятных судеб и ситуаций. Сам автор присутствует в происходящем, сочетая как минимум две роли — переводчика и наблюдателя. Давний выходец из России, он лучше въедливых немецких чиновников разбирается в фантастических исповедях «дезертиров» и отделяет ложь от правды. Разбирается лучше, но и сам порой теряется, невольно приобщаясь к запредельной жизни беглецов.Герои повествования не столько преступники (хотя грешны, конечно, с законом вечно конфликтуют), сколько бедолаги с авантюристической жилкой.
Стремясь получить убежище и обустроиться в благополучной Европе, герои романа морочат голову немецким чиновникам, выдавая себя за борцов с режимом. А толмач-переводчик пересказывает их «байки из русского склепа», на свой лад комментируя их в письмах московскому другу.Полная версия романа публикуется впервые.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.