Тайное становится явным - [17]

— Почему бы нет, — ответил Николлз. — Давайте.

Вновь появился Стивенс и объявил, что стол накрыт, и все направились в столовую.

По дороге Николлз прошептал Кэллагену:

— Слим, я всегда думал, что это будет хорошо. Но теперь, когда я видел этих крошек, я уверен, что это будет потрясающе.

* * *

Начали сгущаться вечерние сумерки. Кэллаген стоял в дальнем конце неровной лужайки, примыкавшей к Марграуд-Мэнор. За аккуратно подстриженной живой изгородью он видел поля, простиравшиеся до отдаленных вершин прибрежных утесов.

Кэллаген повернулся и направился к дому. Он шел по лужайке, которая уступами поднималась к крытой веранде, примыкавшей к тыльной стороне дома. Дойдя до дома, он остановился, подставил лицо прохладному вечернему ветру, и подумал, что если бы ему было дано право выбора между бриллиантами и поместьем, то он выбрал бы последнее. Он знал толк в красивых ландшафтах.

Из-за угла дома появился Николлз, и Кэллаген пошел ему навстречу.

— Мне это нравится, — произнес Николлз. — Это та жизнь, о которой я мечтал. Чистый воздух, приятные женщины, отличная кормежка. — Он улыбнулся Кэллагену. — Тебе не кажется, что Кларисса и Эсме не очень любят друг друга?

— Так-то оно так, — ответил Кэллаген. — Интересно, из-за чего они грызутся?

— По-моему, понятно, — сказал Николлз, — Кларисса такая малышка, которая не может жить, чтобы не подложить свинью сестрам.

Кэллаген кивнул.

— Я тоже об этом думал. В конце концов легче всего женщины ссорятся из-за мужчин.

— Я только что проходил мимо гаража, — сказал Николлз. — Садовник накачивает колесо машины Эсме. А когда он закончит это, он должен заправить машину Клариссы. Эта парочка куда-то намылилась.

— Послушай, Винди, иди обратно к гаражу и поболтайся там, — предложил Кэллаген. — Когда появится Эсме, попроси ее подкинуть тебя до Кингсбриджа. Ставлю десять против одного, что куда бы она не поехала, она должна будет через него проехать. Попроси ее, чтобы она тебя там выкинула. Если она это сделает, возьми в гараже арендованную машину и двигай в этот Ярд-Арм. Оглядись и посмотри, что там можно разузнать.

— Хорошо, — кивнул Николлз и ушел.

Кэллаген поднялся в дом, зашел на балкон и уселся в низенькое кресло. Там он закурил сигарету и принялся пускать дым кольцами. Сзади послышался спокойный голос:

— Мистер Кэллаген.

Он встал. Перед ним была Одри Вендейн. Глядя на нее при сумеречном освещении, Кэллаген подумал, что, вместо темперамента, в ней было нечто гораздо большее, что-то такое, чего, как ему казалось, не было ни у Клариссы, ни у Эсме.

— Чудесный вечер, не правда ли? — произнес он дружелюбным тоном.

— Возможно, мистер Кэллаген, — холодно отозвалась она, — но представьте себе, что я не собираюсь говорить с вами о погоде.

— Неужели? — удивился он. — А о чем же вы хотели поговорить?

— О трехстах фунтах. — Она цинично улыбнулась. — Меня всегда пытались убедить, что частные детективы довольно-таки странные люди, но я не могла представить, что частный детектив может иметь наглость сделать то, что сделали вы.

Кэллаген стряхнул пепел с сигареты и медленно проговорил:

— Вы имеете в виду, то, что я взял у вас триста фунтов, чтобы не участвовать в этом деле, а сам продолжаю им заниматься?

— Да, именно это я и имею в виду, — ответила она.

— Мисс Вендейн, — произнес Кэллаген, — я думаю, что вы не совсем умны. Какое бы личное мнение вы не имели о частных детективах, их обычно считают умными. Вы должны признать, что это было чрезвычайно глупо с вашей стороны пытаться подкупить меня, чтобы я отказался от этого расследования.

Он глубоко затянулся сигаретой и, выпустив дым через одну ноздрю, продолжил:

— Совершенно очевидно, что, если частный детектив нечестен, то он поступит так, как сделал я: возьмет деньги и продолжит работу. — Он усмехнулся. — В конце концов, вчера юрист вашего отца заплатил мне 250 фунтов. С другой стороны, если детектив — честный человек, предположим, что может быть и такое, и он хочет честно выполнить эту трудную работу, то самое лучшее, что он сделает, так это попытается выяснить, почему вы хотите, чтобы он не участвовал в этом деле. И, во всех случаях, вы никому бы не стали жаловаться.

В ее глазах появился блеск.

— Я сказала вам, почему не хочу, чтобы вы присутствовали здесь.

— Вполне возможно. — Кэллаген улыбнулся. — Мне много кто чего говорит, но не обязательно, чтобы я им верил.

Она смотрела на него широко открытыми глазами.

— Мистер Кэллаген, — изумилась она, — вы хотите сказать, что я лгунья?

— Нет, — ответил он. — Вам я ничего не пытаюсь сказать. Но мне хотелось бы указать на некоторые факты, а вы можете все это обдумать. Когда вы позавчера вечером позвонили мне и назначили встречу в «Вентура-клаб», я попытался понять, почему именно там.

Он остановился.

— Как интересно, — заметила она.

Кэллаген усмехнулся.

— Я думаю, дальше будет еще интереснее, когда я вам скажу, почему вы это сделали. У вас были все причины для этого, так как до нашей с вами встречи вы хотели увидеться с Габби Вентурой. Вы подумали, что будет неплохо раздобыть немного наличности на случай, если придется подкупить меня.

Кэллаген замолчал, стряхнул пепел с сигареты и посмотрел на нее, скривив губы в циничной улыбке.