Тайное становится явным - [18]

— Ну как? — поинтересовался он.

Она ничего не ответила, и он продолжил.

— Вы пришли в клуб заранее и заняли у Габби Вентуры 300 фунтов. Затем на улице вы дождались моего прихода. И что довольно странно, — продолжил Кэллаген, — некоторое время спустя я вернулся в клуб, мне нужно было встретиться с Ланселотом Вендейном. Там я, Ланселот, Габби и еще один человек немного поиграли в покер. Я слегка проиграл и расплатился одной из пятидесятифунтовых банкнот, которые вы мне дали.

Улыбка Кэллагена стала шире.

— А вчера утром, — продолжил он, — меня посетил Габби Вентура и попытался узнать, откуда у меня появилась эта банкнота. Он сообщил, что накануне одолжил кому-то деньги, и, естественно, ему было очень интересно узнать, как и почему эта ассигнация попала ко мне в руки.

Улыбка Кэллагена стала почти ангельской.

— А вам не нравится, когда вас называют лгуньей, мисс Вендейн, не так ли? — заключил он.

Она стояла, глядя куда-то вдаль, не произнося ни слова. Кэллаген придавил окурок и закурил новую сигарету.

— Шутка заключается в том, — сказал он, — что я не могу сказать, что я вам абсолютно не верю. Как только я увидел вашего отца, я понял желание дочери оградить его от любых неприятностей. Он больной человек. Я только хочу предупредить, что вы выбрали не совсем удачный способ. На вашем месте я бы запомнил на будущее, что частные сыщики, хотя вы и думаете, что все они бесчестны, очень редко бывают глупыми. По крайней мере, могу в этом отношении поручиться за себя.

— Мистер Кэллаген, — сказала она, — почему вы думаете, что меня интересует то, что вы говорите?

— Еще одна неправда, — ответил Кэллаген, — вас ужасно интересует, что я думаю, и я это знаю. Беда в том, что вы одна из тех, кому еще нужно напоминать о том, что самая лучшая политика — это честность.

Он улыбнулся, обнажив белые зубы.

— Могу заключить с вами пари, — предложил он, — о том, что вы расскажете мне обо всем, что вас беспокоит, прежде чем мы закончим это дело.

— Неужели? — издевалась она. — И, конечно, вы знаете, почему я должна непременно это сделать?

— Могу только догадываться, — сказал Кэллаген. — Хотите верьте, хотите нет, но я могу быть очень полезным, когда люди оказываются в затруднительном положении. А мне кажется, что вы находитесь именно в таком положении.

Она резко повернулась на каблуках и вышла через балконную дверь.

Закурив, Кэллаген пошел вниз по лужайке, наслаждаясь вечерним воздухом.

Глава IV Трое — это уже компания

Где-то в глубине дома часы пробили одиннадцать. В их бое, звучном и мелодичном, Кэллагену слышалось что-то древнее, напоминающее о жутковатом привидении, которое шаловливо бродит в темноте отделанных дубом коридоров.

Он лежал в своей комнате, растянувшись на украшенной четырьмя колоннами кровати, уставившись в потолок и размышляя, почему ему не нравятся дубовые панели, даже обтянутые с большим вкусом подобранной тканью.

Через какое-то время он понял, что, хотя он и размышлял v панелях и тканях, в действительности его мысли были заняты Одри Вендейн.

В конце концов, для того, чтобы одолжить деньги у такого человека, как Габби, нужно было быть хорошим его знакомым. Особенно, если в долг брала женщина.

Он встал, включил свет, направился к стоявшему в углу буфету и достал из него бутылку виски и стакан.

Выпив половину стакана, он закурил сигарету и спустился вниз.

Когда он спустился в большой холл, на него напал кашель. Прокашлявшись, он закурил новую сигарету и направился к дверям. Где-то за его спиной в коридоре открылась дверь, и голос Одри Вендейн произнес:

— Мистер Кэллаген.

Кэллаген обернулся. На его лице была веселая улыбка:

— Хеллоу, мисс Вендейн. Кажется, сегодня чудесная ночь, и мне захотелось прогуляться. А вам не хочется?

— Нет, благодарю вас, — коротко ответила она.

Одри направилась в его сторону, и, не дойдя нескольких шагов, остановилась.

«Я ей совсем не нравлюсь, — подумал Кэллаген. — Но она не очень представляет, почему. Она пытается понять, насколько я бесчестен и насколько она может противостоять мне. Она по горло сыта этими тремя сотнями».

Он дружески улыбнулся ей.

— Я разговаривала с отцом, — произнесла она. — И мы приняли решение. Оно может заинтересовать вас.

Кэллаген ничего не ответил.

— Я думаю, и мой отец со мной согласен, что в данных обстоятельствах мы должны повременить с иском к страховой компании. Судя по их поведению, они, видимо, считают, что с этим иском что-то не так. К тому же у полиции было недостаточно времени, чтобы обнаружить преступника. Мы предлагаем дать им еще время. Если они потерпят неудачу, мы всегда сможем возобновить наш иск, когда ситуация станет более определенной.

— Это было бы неплохой идеей, — ответил Кэллаген, — если бы она сработала…

— Что было бы неплохой идеей, мистер Кэллаген? — задала она вопрос.

Он блаженно улыбнулся.

— Это было бы хорошей идеей, если бы я согласился с вашими словами и разрешил это сделать майору, — сказал он. — Если бы я клюнул на это, то должен был бы собрать свои веши и уехать отсюда, так как мне больше нечего здесь было бы делать. Ну так вот… я этого не сделаю. Я останусь здесь до тех пор, пока не найду что-нибудь определенное… если уже не нашел…