Тайное оружие фюрера (Сборик) - [7]
Стрешнев посидел немного с закрытыми глазами, вспоминая подзабытый вкус русской водки, - ведь последнее время пить в основном доводилось только ром да джин, не считая, конечно, неразбавленный медицинский спирт.
«Хорошо сидим, - подумалось ему. - Прямо как с Игорьком в курсантском общежитии. Добрые старые времена в академии! Но нет, брат, шалишь! - настраиваясь на критический лад, сказал себе Аркадий. - Не только из-за атеромы приперся ко мне этот Романтеев. Что-то ему от меня еще нужно. Вот только что именно?»
- Ну что, того-самого, после первой и второй перерывчик небольшой? - улыбнулся подполковник, беря в руку бутылку и теперь самостоятельно разливая ее содержимое по кружкам. Однако сразу пить не стал. Захотел что-то рассказать собутыльнику. - Видал, как бомбят мост? Того-самого, есть сведения, что в Претории порешили закупить у америкосов новейшие бомбы, которые те, в свою очередь, приобрели во Франции. Называются эти бомбы «Дю-ран-даль», - по слогам произнес Федор Аверьянович. - Тьфу на них! Язык сломаешь. Они куда эффективнее обычных фугасных бомб и предназначены для приведения в негодность взлетных полос на военных аэродромах. Одна такая двухсоткилограммовая зараза спокойно пробивает бетонное покрытие и взрывается на глубине, образуя большую воронку и вздыбливая поверхность земли на довольно большом расстоянии. Так вот, в Претории хотят с помощью такой дуры взорвать наш мост. Там старинные каменные опоры, быки, возведенные еще португальцами, и никто из инженеров до сих пор толком понять не может, чем там каменюки эти скреплялись, каким таким раствором. Секрет, видишь ты, утрачен. Но раствор тот стойкий, доложу я тебе, и обычной взрывчаткой его хрен возьмешь. Ну, вздрогнули!
Выпили по второй.
- Жарко здесь до чертиков! - наливая по третьей, пожаловался подполковник. - Ты сам-то как эту хренову жару переносишь?
- Как в танке, - зачем-то брякнул Аркадий, решив, что и ему пора рассказать что-нибудь в свою очередь. - Вы что-нибудь слышали про «холодных людей», которые подобную жару вообще на дух не переносят? Мне в свое время пришлось заниматься одним таким человеком на Байконуре. Я служил там в госпитале ракетных войск стратегического назначения.
- В отделении ожоговой хирургии под началом полковника медицинской службы Лозового… Я в курсах! - вставил контрразведчик.
- Правильно… - Аркадий поежился от излишней осведомленности собеседника о его личном деле. - Так к нам на освидетельствование поступил молодой воин, только что призванный на службу в ряды Советской армии. Он, как сказали его командиры, «симулировал неизвестную науке болезнь». Представляете, этот бедолага вообще не мог находиться под жгучим знойным солнцем Южного Казахстана. Мы его обследовали и выяснили, что у него температура тела не тридцать шесть и шесть десятых градусов, как у всех нормальных «гомо сапиенсов», а сорок один и шесть десятых. У парня были нарушены теплообменные характеристики тела. Во как! И в армию его, конечно же, брать было никак нельзя. Не доглядели медики из призывной комиссии! Этому парнишке нормально служилось бы только где-нибудь на Северном полюсе. Короче, мы его комиссовали по состоянию здоровья. Но сделать это удалось не сразу, поскольку в специальных документах на подобный случай нет ни одной ссылки. Указаний нет! Но полковник Лозовой - светлая голова - предложил комиссовать воина по статье, связанной с язвой желудка. Правда, тут пришлось всем пойти на подлог, поскольку у нашего пациента оказался всего лишь гастрит с повышенной кислотностью. Но чего не сделаешь, чтобы спасти человеку жизнь…
«И зачем я это ему рассказываю? - попробовал остановить собственный «словесный понос» Стрешнев. - Он и так знает обо мне слишком много…»
- Тут ты прав, - поддакнул Романтеев. - Жизнь солдата надо беречь. Давай выпьем за простого солдата. За все его героические муки ради родной страны, родных людей! - произнес Романтеев. - Того-самого, тост сказал, мать его! За это и выпьем.
Когда водку допили, Аркадий, не сдержавшись, поведал Романтееву всю подноготную про свою неудавшуюся личную жизнь, про то, что от него ушла жена, не захотела, видишь ли, «таскаться за мужем по дальним гарнизонам». Хотел он рассказать и другие подробности, но тут вдруг заметил, что подполковник больше его не слушает, будто узнал от Аркадия все, что хотел и теперь больше в нем не нуждается. Однако в этом он ошибся. Стрешнев очень даже был нужен Романтееву, чтобы сыграть отведенную ему роль «одинокого холостяка» в одной серьезной оперативной комбинации, задуманной в управлении контрразведки при главном штабе вооруженных сил Анголы, в котором Санчес-Романтеев был не последней фигурой, являясь советским военным советником.
- Поехали, - заявил подполковник абсолютно трезвым голосом. - Я познакомлю тебя с одной местной красоткой. Пальчики оближешь. Эта крутая бабенка мужика хочет. Причем подавай ей всенепременно белого. Ты ей, капитан, подойдешь. Ты все еще не слишком загорелый. Я тебя представлю на вилле «Порция», а ты присмотрись к хозяйке и ее окружению. У ангольской контрразведки есть на эту бабу свои виды. Хотят ее завербовать. Ты меня понял? Дело очень серьезное. В общем, капитан, тебе доверяют, и это для тебя важное задание на остаток сегодняшней ночи…
Люди сами выбирают свои судьбы, хотя зачастую и не знают, к чему их выбор приведет. Военврачу Стрешневу и в страшном сне не могло присниться, что жизнь столкнет его с пловцами-диверсантами из армии ЮАР…
Тайна пропавшего обоза, в котором находилось все самое ценное из того, что вывезли из ограбленной Москвы в начале XVII века польские захватчики, не дает покоя атаману разбойников Роману, прозванному за свои черные дела Окаянным. Переданные ему старинные записки, принадлежавшие придворному лейб-медику польского королевского двора Роману Глинскому, должны навести душегуба на верный след. Теперь он абсолютно уверен, что огромные ценности попадут в его руки…
Странные вспышки смертельно опасных заболеваний, возникающие в разных, расположенных далеко друг от друга государствах. Загадочная секта, активно разворачивающая свою деятельность в российской столице… Что их объединяет? На этот непростой вопрос необходимо ответить оперативнику Вадиму Краснову…
Люди сами выбирают свои судьбы, хотя зачастую и не знают, к чему их выбор приведет. Некто Телегин и подозревать не мог, что бизнес, связанный с «черными археологами», сведет его с иностранными спецслужбами…
В новую книгу известного мастера жанра Александра Зеленского вошли три историко-приключенческих произведения.Роман «Чекан для воеводы» рассказывает историю династии порубежных воевод Бориса и Михаила Шеиных. Старший Шеин защищал крепость Сокол в ходе Ливонской войны в конце ХV века, а его сын в начале XVI века отстаивал независимость Руси от иноземцев в Смутное время, руководил обороной Смоленска.Повесть «Наследство фельдмаршала» посвящена первому российскому фельдмаршалу графу Федору Головину. Это рассказ о том, какая интрига при дворе императрицы Елизаветы разыгралась в связи с установлением подлинных наследников знаменитого фельдмаршала.Повесть «Авантюрьер» повествует о событиях, предшествовавших битве с турками при Чесме (1770)
Люди сами выбирают свои судьбы, хотя зачастую и не знают, к чему их выбор приведет. Бывший сотрудник ГРУ Владимир Рыбин счел своим долгом расследовать обстоятельства гибели близкого друга, но наткнулся на тайны особо секретного оружия Гитлера…
Свою армейскую жизнь автор начал в годы гражданской войны добровольцем-красногвардейцем. Ему довелось учиться в замечательной кузнице командных кадров — Объединенной военной школе имени ВЦИК. Определенное влияние на формирование курсантов, в том числе и автора, оказала служба в Кремле, несение караула в Мавзолее В. И. Ленина. Большая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны. Танкист Шутов и руководимые им танковые подразделения участвовали в обороне Москвы, в прорыве блокады Ленинграда, в танковых боях на Курской дуге, в разгроме немецко-фашистских частей на Украине.
Автор книги — машинист, отдавший тридцать лет жизни трудной и благородной работе железнодорожника. Героическому подвигу советских железнодорожников в годы Великой Отечественной войны посвящена эта книга.
"Выбор оружия" — сложная книга. Это не только роман о Малайе, хотя обстановка колонии изображена во всей неприглядности. Это книга о классовой борьбе и ее законах в современном мире. Это книга об актуальной для английской интеллигенции проблеме "коммитмент", высшей формой которой Эш считает служение революционным идеям. С точки зрения жанровой — это, прежде всего, роман воззрений. Сквозь контуры авантюрной фабулы проступают отточенные черты романа-памфлета, написанного в форме спора-диалога. А спор здесь особенно интересен потому, что участники его не бесплотные тени, а люди, написанные сильно и психологически убедительно.
Рожденный в эпоху революций и мировых воин, по воле случая Андрей оказывается оторванным от любимой женщины. В его жизни ложь, страх, смелость, любовь и ненависть туго переплелись с великими переменами в стране. Когда отчаяние отравит надежду, ему придется найти силы для борьбы или умереть. Содержит нецензурную брань.
Книга очерков о героизме и стойкости советских людей — участников легендарной битвы на Волге, явившейся поворотным этапом в истории Великой Отечественной войны.
Предлагаемый вниманию советского читателя сборник «Дружба, скрепленная кровью» преследует цель показать истоки братской дружбы советского и китайского народов. В сборник включены воспоминания китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР. Каждому, кто хочет глубже понять исторические корни подлинно братской дружбы, существующей между народами Советского Союза и Китайской Народной Республики, будет весьма полезно ознакомиться с тем, как она возникла.