Тайная жизнь шедевров: реальные истории картин и их создателей - [5]
Константин Флавицкий, несмотря на свой талант, так и остался практически неизвестным художником.
Он слишком рано умер — ему было всего тридцать пять, слишком мало написал, да и вообще создал свой шедевр в не самое подходящее время. История его жизни затерялась в скандалах вокруг творчества передвижников, и вся биография автора обычно умещается на одной странице. Подробные разборы же его полотна найти практически невозможно: все говорят только о несоответствии реальной истории княжны Таракановой тому, что изобразил на своей картине художник. Этот шедевр окутывает тайна, за пеленой которой очень сложно проследить его жизнь. Но сложная задача всегда самая интересная. Так что приступим.
Создается ощущение, что метафорой всей жизни Константина Флавицкого стала болезнь. Он родился в Москве 25 сентября 1830 года, когда в Первопрестольную уже пришла эпидемия холеры, вдохновившая Александра Сергеевича Пушкина на написание «Пира во время чумы». А в 1864 году, уже страдая от туберкулеза, художник представил публике свою картину «Княжна Тараканова». Он нуждался в деньгах, чтобы отправиться на лечение, и именно болезнь сподвигла Флавицкого на написание шедевра.
Константин Флавицкий «Княжна Тараканова»
Наверное, он мог бы вырасти обычным человеком, продолжить путь своего отца, который служил простым чиновником, и никогда не задумываться об искусстве, но судьба распорядилась иначе. Она нанесла первый удар, когда семья художника перебралась в Петербург. В 1839 году умер отец. Флавицкий со своим старшим братом оказался в доме воспитания для бедных.
Об этих годах жизни живописца не известно практически ничего, но именно в это время мальчик увлекся живописью. И правда, что может быть лучшим средством борьбы с любыми жизненными невзгодами, чем искусство?
Юноша оказался талантлив, а дарования в то время России были очень нужны, во всяком случае те, которые можно было найти в Москве и Петербурге. Именно при Николае I, приход которого к власти был омрачен восстанием декабристов, искусство стало одним из главных элементов пропаганды. Формулу «Православие. Самодержавие. Народность», то есть неразрывную связь православной веры, императорской власти и русского народа, требовалось донести до масс. И искусство оказалось лучшим инструментом.
За примерами далеко ходить не нужно. Знаменитая опера Михаила Ивановича Глинки «Жизнь за царя», помимо всех своих бесспорных музыкальных достоинств, имеет еще и четкий идеологический подтекст, легко прослеживаемый даже в названии. Квинтэссенцией блестящего сочетания искусства и реализуемой политической повестки стал, конечно, финальный гимн «Славься»:
Пропаганда присутствовала практически везде. Можно вспомнить рекомендации Николая I, которые самодержец дал Пушкину после того, как прочел «Бориса Годунова». В первоначальном варианте народ ликовал, когда на престол всходил Лжедмитрий. Такого царская цензура позволить не могла, формула единства царя, народа и веры нарушалась. Поэтому солнцу русской поэзии и пришлось переписать окончание. Тогда и появилось «народ безмолвствует». Что, к слову, оказалось удачнее как с идеологической, так и с художественной точки зрения.
Новой политической повестке следовал в своих произведениях и Карл Брюллов. Аллегорические изображения России и христианской веры запечатлены, например, на полотне «Последний день Помпеи». В левом нижнем углу картины виден священник с крестом на груди (крест, к слову, в те времена — а извержение Везувия, уничтожившее Помпеи, случилось в 79 году нашей эры — не был еще символом христианства) и женщину, обнимающую двух девочек. Глядя на платье женщины, мы видим известный триколор — белый, синий, красный. Это цвета Флага царя Московского, утвержденного еще в 1693 году. Сохранился даже оригинал, он выставлен сегодня в Центральном военно-морском музее в Санкт-Петербурге. Так формула «Православие. Самодержавие. Народность» добралась и до истории Древнего Рима.
Талантливые деятели культуры были просто необходимы государству, поэтому нет ничего удивительного в том, что молодому Константину Флавицкому оплатили занятия в школе рисования. Правда, дальше действовать пришлось самому. В 1850 году он поступил в Академию художеств, где его учителем стал Федор Бруни. Однако у самого Флавицкого был другой кумир.
