Тайная жизнь Лизы - [2]

– Думаешь, здесь можно есть? – спросил Брайан. Я сразу же обратила внимание, что он говорит шепотом.

– Что? – пробормотала я.

– Я сказал, – сказал он еще тише, из-за чего ему пришлось наклониться прямо к моему уху, – ты думаешь, здесь можно есть?

– Да, – ответила я как можно убедительней. Он, конечно же, смеялся надо мной, помня замечание Мэри про регулятор громкости, поэтому я заговорила с ним медленно и четко, как с французом.

– Ты должен встать в очередь, – сказала я ему. – У нас в Англии это называется очередь, – добавила я, ухмыльнувшись.

– Вот как? Очередь? Как много еще предстоит узнать, – шепотом ответил Брайан, пристраиваясь на ступеньках рядом со мной, в то время как его жизнерадостные и сияющие друзья изучали доску объявлений и переписывали все то, чем редко утруждали себя британские студенты, вроде расписания консультаций и занятий в секции нетбола.

Игнорируя своего нового компаньона, я попыталась читать книгу, которую впервые открыла после покупки в «Блэквелле» – нашем оксфордском книжном супермаркете, напоминающем пещеру. Я могла сутками сидеть в «Блэквелле» и читать главным образом самоучители, но роман «Вдали от обезумевшей толпы» входил в программу семестра. В отличие от поэзии и драматургии, романы я не любила. А читать надо было много. Работы было столько, что это сводило на нет все плюсы моей специализации на английской литературе.

– Читаешь Харди? – вежливо спросил вежливый Брайан.

– Да. Читала бы, если бы не отвлекали, – буркнула я, снова приступая к первому предложению предисловия.

– Вообще-то Харди – один из моих любимых писателей, – не унимался Брайан. – Ты «Тэсс» читала?

– Фильм смотрела, – ответила я.

– Неплохая экранизация, как ты думаешь?

Откуда мне было знать. Я ведь не читала книгу после фильма. Я даже не знала, что название книги не просто «Тэсс». Но кивнула.

– Мне нравится там девушка, – сказал Брайан. – Кстати, меня зовут Брайан Корен.

– Бва-айан, – машинально сказала я. Я не могла удержаться от ассоциаций с римским императором в исполнении Майкла Палина: на первом курсе мы пересматривали монти-пайтоновскую «Жизнь Брайана»[4] по два раза в неделю. В комнате отдыха первокурсников было всего две видеокассеты (другим фильмом был «Крепкий орешек»). Я прижала ладонь к губам, сообразив, что я говорю.

Брайан рассмеялся несколько уязвленно.

– Монти Пайтон, да? Этот фильм – проклятье всей моей жизни. Моей жизни Бва-айана.

– Извини, – сказала я, сморкаясь в платок. В это время года у меня всегда был насморк. – Это я машинально. Такая местная шутка.

– Понял. А тебя?

– Что меня?

– Тебя как зовут? – не отступался он.

– А! Элизабет Джордан, Лиза, Лиз. – Я сунула платок в карман и машинально протянула руку.

– Рад познакомиться. Элизабет – это в честь английской королевы? – спросил он, довольно крепко пожимая мне руку.

– Нет, – засмеялась я. – Мои родители не похожи на монархистов. Вроде бы меня назвали в честь Лиз Тейлор.

– Кинозвезды? Ого. Кажется, я знаю почему, – кивнул он. – У вас глаза похожи.

– У меня и Лиз Тейлор? – я задохнулась. По-моему, у нее самые красивые глаза в мире. – Ты правда так думаешь? – с жаром спросила я.

– Во всяком случае, и у тебя и у нее по два глаза, – подлил он ложку дегтя, но сделал это с улыбкой. С довольно милой улыбкой, говорившей о том, что он, вероятно, просто пытается освоить английский сарказм.

– У меня еще и зубы свои, – добавила я, чтоб он понял, что я не обиделась.

– Слушай, сюда идут твои друзья, – сказал Брайан, привставая со ступенек. – Я, пожалуй, пойду. По-моему, они меня приняли в штыки, а я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за общения с врагом.

Действительно, Билл и Мэри направлялись к нам по коридору. На Билле была велосипедная форма «Тур де Франс» (мы подозревали, что она не стиралась с тех пор, как носивший ее английский спортсмен пересек финишную ленту: Билл выиграл ее на лотерее в университетском велоклубе), а Мэри выглядела так, будто ее любимую собачку сожрал голодный крокодил (на самом деле у Мэри это означало вполне сносное настроение). Увидев меня, Мэри повернулась к Биллу и зашептала ему в ухо какую-то явную гадость. Она часто жаловалась, что мы ни с кем не знакомимся, но ее талант ненавидеть любого с первого взгляда мало тому способствовал. Завидев Мэри во дворе колледжа, даже самые самоуверенные студенты ретировались в здание.

– У твоей подруги умер кто-то из родни? – спросил Брайан. – Она все время выглядит ужасно несчастной.

– Готический тип, – пояснила я. – Имидж такой.

– Серьезно? Моих друзей так одевали, когда они подрабатывали в массовке, на съемках «Интервью с вампиром»[5]. Чтоб выглядели страшнее. Ну, мисс Элизабет Джордан, может, еще увидимся. Пойду-ка я в свой Диснейленд.

– Нет, – запротестовала я. При упоминании о Диснейленде мои щеки вспыхнули. И вдруг мне захотелось, чтобы он не уходил. Мне вдруг захотелось доказать ему, что мы не самые большие жлобы и ксенофобы Великобритании, а то нас станут избегать все студенты-иностранцы. Я не совсем понимала, почему это было тогда так важно, но, возможно, уже чувствовала, что дальнейший разговор с Брайаном может обнаружить что-то интересное.