Тайная встреча - [38]

Марк кивнул и отошёл в сторону.

- Тогда смотрите.

У Алекс учащенно забилось сердце. Боже, ещё один раз, возможно в последний, ей было позволено коснуться его! Она медленно обогнула кровать и встала прямо напротив него. Быстро взглянув на суровое, покрытое золотистой щетиной лицо, Алекс потянулась к нему и осторожно подняла полотно на раненом боку. Опухоль спала окончательно. Однако рана всё ещё не затягивалась, она даже не начинала покрываться заживляющей коркой. Мазь на основе липкого мёда действительно повредила её. Нужно было сменить мазь на что-то более действенное, на то, что могло бы успокоить повреждение ткани.

- Ну что? - вдруг раздался хриплый шёпот больного. - Что-то способно меня исцелить?

Она снова посмотрела на него так, что сдавило в груди. Тони начинал бояться её взгляда. Бездонного и невероятно нежного, который проникал ему в самую душу. Это он попросил Марка надеть на себя рубашку, потому что чувствовал себя уязвимым перед Алекс. Но сейчас, даже в рубашке, он вдруг почувствовал себя полностью обнаженным.

- Конечно, - прошептала Алекс, ощутив боль в груди от горечи и обречённости, звучавшей в его голосе. - Вы обязательно поправитесь.

Откуда в ней столько добра и сострадания к нему? Почему она смотрит на него так, будто он что-то значит для неё? Будто он дорог ей? Тони вдруг медленно поднял правую руку, что была ближе к ней, и осторожно сжал её дрожащие пальцы. Не коснуться ей сейчас было хуже смерти. Он не мог побороть эту потребность. Он должен был хоть как-то дать ей знать, что значит для него её присутствие. Особенно когда он не мог выразить это словами.

И к его радости, она не отшатнулась от него.

В ответ она сжала его руку.

И это перевернуло его сердце. Он не знал, чем заслужил право быть рядом с ней, но испытал безграничную благодарность к ней за это.

За то, что не отпустила его руку.

- Спасибо, - хрипло молвил Тони, чувствуя тепло её руки. Чувствуя её. - Спасибо, Алекс.

Ему не следовало говорить такое. Внезапно все обиды мигом улетучились. Алекс стояла, еле живая. Она не могла дышать. Грудь сдавила такая боль, что она не могла даже пошевелиться. И дело было не в его прикосновении, которое почти парализовало её. В его голосе и глазах таилась такая мука, что у неё защипало в глазах. Его слова… Почему-то ей казалось, что он говорит не об исцелении своих ран. И благодарит вовсе не за то, что она вылечила его. Алекс вдруг захотелось прижать его к себе. Захотелось погладить по золотистым волосам и заверить его, что всё будет хорошо.

Он медленно разжал свои пальцы.

Алекс осторожно выпустила его руку.

И опустила свою, чувствуя, как перехватывает горло. Боже, она обещала себе не придавать больше значения его взглядам и речам, но сейчас от этого казалось, зависела её жизнь! Отступив на шаг, она медленно развернулась и вышла из комнаты.

В повисшей тишине Марк перевязал рану друга и накрыл его одеялом. Никогда прежде он не видел его таким подавленным, почти потерянным. После Ливи Тони закрылся в себе, не позволяя себе абсолютно никаких привязанностей. Вот уже два года он сторонился людей. И особенно женщин. До того, как Алекс появилась в этом доме. Марк видел, что девушка вызывает в его друге особые чувства. Чувства, которые пугали Тони. И Марку стало его безумно жаль.

- Тони… - заговорил он, чувствуя потребность что-то сказать ему.

Но Тони оборвал его на полуслове.

- Не говори ничего, - хрипло попросил он и закрыл глаза.

***

И снова Марк застал девушку на кухне, где она готовила очередную настойку для Тони. Почему ему казалось, что сейчас в этом самом доме происходило нечто совсем другое, чем стремление и попытки вылечить больного человека?

Девушка даже не подала виду, что заметила его появление, когда он вошёл. Марк грустно вздохнул и подошёл к ней.

- Он заснул. - Почему то он почувствовал себя обязанным сказать это.

Алекс, наконец, посмотрела на него.

- Он что-нибудь кушал? - спросила она с тревогой, перестав измельчать сушёные листья тысячелистника и цветки ромашки.

- Да, я покормил его бульоном. - Марку было не по себе от выражения её грустных глаз. Чёрт побери, он не хотел, чтобы она грустила. Чтобы грустил Тони. И снова ему пришлось разряжать обстановку, которая давила на всех. Улыбнувшись, он произнёс притворно весёлым голосом: - Бульон, конечно, ему полезен и я сто раз ему это говорил, но он не желает слушать меня. Видите ли, ему нужно что-то посущественнее.

Лёгкое ворчание Марка странным образом успокаивало и утешало. Алекс продолжила свою работу, но Марк неожиданно поставил на стол плетёную корзину.

- Совсем вылетело из головы, - виновато проговорил он, взглянув на неё. - Это передали вам вчера ваши родные.

Алекс смотрела на корзину, понимая, что вчера так и не спросила у Марка, как он сходил в Клифтон. Кейт, несомненно, передала ей послание, но Алекс была так занята другим, что все мысли о родных вылетели у неё из головы. Она действительно не могла думать ни о чём другом, когда находилась рядом с мужчиной из своего прошлого.

Тяжело вздохнув, она подняла крышку корзины и достала оттуда аккуратно сложенный пергамент с почерком Кейт. Внутри так же лежали прожаренная в специях баранина, толстый кусок отменного йоркширского сыра, половина мясного пирога, два румяных яблока и несколько пончиков, посыпанных сахарной пудрой. От такого проявления заботы у Алекс потеплело в груди. Она так любила пончики, а Кейт решила послать ей то, что укрепит её веру в себя и напомнит о том, что дома её ждут любящая семья.