Тайная война. Во главе министерства госбезопасности ДНР - [46]
Стрелков и Крым… Когда член нашей группы спросил у бывшего высокопоставленного сослуживца Стрелкова, правда ли, что Стрелков служил в ФСБ, тот с горечью дакнул, но, оправдываясь, добавил: «Ну, мы ж его…» (в качестве эвфемизма применимо слово «уволили»).
…Это потом Олег Береза напомнит мне, что мы этого странного человечка встречали ранее.
Приехав в 2007 году в Приднестровье под документами прикрытия, Стрелков с сослуживцем встретились со мной, Олегом и тогдашним первым замминистра безопасности Приднестровья Валерием Юневичем на явочной квартире в районе тираспольского железнодорожного вокзала. Прибывшие собирали информацию об украинских националистах, воевавших в Чечне на стороне бандитов. Так как многие УНА-УНСОвцы в девяносто втором году успели повоевать на нашей стороне, тема была актуальной.
И. Стрелков в рабочем кабинете.
Крым, события «крымской весны»
…В маленькой нафталиновой квартирке второго этажа советской хрущевки нас ждали двое гостей. Один, пониже ростом, говорил мало и, получая ответы на задаваемые вопросы, тщательно стенографировал их в блокнотик.
Второй, повыше, оказавшийся впоследствии Стрелковым, говорил пространно и загадочно. Продемонстрировав знание географии Приднестровья, гость понес дикую пургу про политическую и военную обстановку, которую мы списали на московский фактор далекого гостя.
Не срослось у меня с ним сразу… Мне позвонили на мобильный. Как выяснилось позже, пока я в коридоре говорил по телефону, Гиркин спросил у Олега, какую я занимаю должность. Мой товарищ, сказав, что я руковожу собственной безопасностью МГБ Приднестровья, не стал уточнять, что параллельно я курирую весь созданный мною же блок направлений борьбы с преступностью, коррупцией, терроризмом. Поэтому в ответ от Игоря Гиркина он услышал, что я и так ему не понравился, а принадлежность к СБ делает меня явной сволочью. Так что не сложилось сразу. Но это ладно.
…Потому что крымский опыт был еще печальней. Так получилось, что, когда Стрелков провел бессмысленный и непроработанный, по мнению его же участников, штурм картографической части и вполне ожидаемо получил два трупа и двух раненых в итоге>59, это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения.
И если гуляющий в интернете ролик «Министр обороны Крыма Кузнецов и ворованные флешки» отражает лишь видимую часть хаотичной активности Стрелкова в Крыму, то штурм картографов был реальной проблемой. Он превращал мирный процесс единения Крыма и России в кровавую историю.
К разбирательству ситуации была привлечена наша группа. Причем все заинтересованные лица в один голос утверждали, что батальон самообороны, подчиняющийся Минобороны Крыма, фактически вышел из-под контроля, превратился в летучий бандитствующий отряд, творящий что пожелается в меру своего понимания обстановки.
Батальоном руководил Стрелков. Именно в этот период и были проведены совещания, на которых, в частности, его бывшим коллегой была дана соответствующая характеристика. Лишь много позже я узнаю, что со службы товарищ был уволен после неудачного прохождения психолога, которое закончилось потасовкой и диагностированием явных признаков шизофрении, подтвержденной соответствующим наследственным диагнозом трех детей от двух браков. Сначала это списали на Чечню и долгое время держали персонажа «в распоряжении», потом, разобравшись, предложили уволиться самому. Дальше Александр Бородай со второй попытки устроит его к Константину Малофееву, откуда по старой дружбе потащит в Крым. Но это я узнаю позже, а тогда это был просто странный тип не на своем месте.
И вот вечернее совещание у Прокурора Крыма Натальи Поклонской, поскольку та возбудила уголовное дело по факту смертей у картографов. Короткое обсуждение в роскошном кабинете крымской прокуратуры. Наталья вызывает симпатию. Упорный характер милой девушки. Она дает своего следователя, которого потом представит для назначения прокурором одного из районов. За спиной наши местные черноротые друзья сразу же заговорили про то, что этот высокий красавец – ее любовник, что, однако, по ряду моментов было маловероятным (впрочем, любовниками к ней записывали и Аксенова, и Шеремета, и еще целый ряд других людей – такова натура сплетников). Если даже допустить, что это было так, то она поступила благородно, отправив любимого на штурм бандитствующей, как тогда казалось, группы. Потому что, пока шло совещание, пришла команда подразделение Стрелкова разоружить немедленно.
На переговоры вызвался Владимир Антюфеев. Благообразный важный высокий старик вызывал благоговение, а генеральская стать и постоянное упоминание своего важного служебного статуса делали его посланцем неких высоких сил, от чего отмахнуться было невозможно. Привлечение же других подразделений самообороны, например Михаила Шеремета, привело бы только к взаимным разборкам с высокой вероятностью вооруженного противостояния.
Разоружение прошло успешно. Бандгруппа при близком рассмотрении оказалась воинской частью с вполне армейской дисциплиной, поддерживаемой благодаря стараниям генерала Кузнецова. Ее хаотичный полет обеспечивал исключительно экзальтированный командир и еще несколько активистов, о которых специалисты впоследствии скажут: «Ряд руководителей военизированных структур профессионально подготовлены слабо, не понимают цели и задачи по срочному военному строительству, при этом амбициозны и эйфоричны». Остальные думали, что сумасбродные команды всегда согласованы с высшим руководством. Люди были собраны разные, но среди них и вполне приличные, совестливые, патриотичные бойцы, искренне болеющие за дело.
