Тайная власть. Незримая сила - [13]

О таких же отношениях понимания, симпатии и приязни между человеком и зверем рассказывают и многие жития святых – в частности Сергия Радонежского и его современника Павла Обнорского. Как и к Сергию Радонежскому и его скиту, к хижине Павла в лесу на реке Нурме приходил медведь, а также лисы и зайцы, не страшась ни медведя, ни друг друга.

Сохранилась грамота Ивана Грозного: «Пожаловали мы Печенгского монастыря, что у холодного моря, у мурманской границы…» Преподобный Тихон, живший в том монастыре, однажды, вернувшись в свою келью, застал там медведя. Преподобный повелел зверю: «Уйди из кельи и стань кротко». Когда медведь повиновался, Тихон попросил, чтобы впредь он и другие медведи не беспокоили обитель. С тех пор, повествует житие, медведи не приближались к обители и не трогали манастырских оленей.

А вот свидетельство этого же рода, относящееся к католическому миру. Эпизод из жизни святого Франциска Ассизского (XII – XIII в.), изложенный так, как он был записан в его время:

«Близь Губбио появился громадный волк, нападавший на людей, так что никто не осмеливался выходить из города без охраны. И вот Св. Франциск, сжалившись над горожанами, осенил себя знаменем Креста и вышел навстречу волку, возлагая все свое упование на Бога.

Когда волк с разинутой пастью побежал к Св. Франциску, тот осенил его знаменем Креста и сказал:

– Поди сюда, брат волк; повелеваю тебе именем Христа не делать зла ни мне, ни другому.

Чудно вымолвить, едва Св. Франциск совершил знамение Креста, как страшный волк закрыл пасть, кротко подошел и лег у ног святого. И Св. Франциск сказал ему:

– Брат волк, ты причиняешь много вреда в этих местах, ты совершил величайшие преступления, обижая и убивая Божьи твари, ты даже имеешь дерзость убивать людей, созданных по образу Божию; и весь народ кричит и ропщет на тебя, и вся страна во вражде с тобой, но я хочу, брат волк, установить мир между тобой и здешним народом, так, чтобы ты не обижал их, а они простили бы тебе все прошлые обиды и чтобы не преследовали тебя больше ни люди, ни собаки. … Брат волк, – продолжал Св. Франциск, – с тех пор, как тебе угодно будет заключить и соблюдать этот мир, я обещаю тебе, что будешь получать пищу от жителей этой страны постоянно, пока ты жив, так что не будешь терпеть голода. Обещаешь ли ты не причинять больше вреда людям? И волк наклонением головы показал, что обещает. – Заверь меня в этом, чтобы я вполне мог положиться на тебя.

И волк поднял переднюю лапу и положил в протянутую руку Св. Франциска. Затем волк пошел вслед за Св. Франциском в город и там на площади повторился этот чудесный разговор Св. Франциска с волком в присутствии жителей всего города. После этого волк прожил два года и как ручной ходил от двери к двери, все любезно кормили его, и никогда ни одна собака не залаяла на него»;

Как и в других случаях, понимание и контакт происходят здесь как бы на индивидуальном, личностном уровне между человеком и зверем. Когда же животные живут в стае, такой контакт происходит со стаей, совокупностью, как с неким целым.

В Москве есть писатель Владимир Файнберг, обладающий незаурядными способностями экстрасенса. Несколько лет назад многоквартирный дом, где жил он, постигло нашествие тараканов. Вывести их из такого дома оказалось довольно сложно. Когда служба, которая занимается этим, приезжала, чтобы произвести дезинфекцию, каких-то жильцов не оказалось на месте и в их квартиры нельзя было войти, другие же просто отказались: «От ядохимикатов ваших умереть можно. А от тараканов еще никто не умирал. Уж лучше пусть тараканы».

Проходило какое-то время, и из тех квартир, где они уцелели, тараканы вскоре опять расселялись по всему дому. Как-то после нескольких таких безуспешных попыток домашние Владимира особенно сетовали по этому поводу.

– Я остался один на кухне, – рассказывал он, – было уже очень поздно, в квартире все спали. И я подумал: «А почему, собственно говоря, мы так ненавидим их, травим и гоним? Почему кухню эту я считаю своей? Ведь для них это такое же пространство их обитания, не менее, чем мое. Они ведь тоже твари и тоже хотят жить». Это были даже не фразы и не слова. Я не знаю даже, мои ли это были мысли. Это сейчас я перелагаю то, что я понял, почувствовал, подумал тогда – в слова. Тогда слов не было. Но все было понятно. Понятнее, чем когда нужны слова. И еще я подумал, что вот моя мама так переживает из-за них, из-за тараканов, когда видит их в квартире. Как хорошо было бы, если бы они жили себе, как живут, но только не приходили бы сюда. Она так огорчается, а мне так ее жалко. Тоже без слов как-то подумал все это. И тогда же почувствовал то, что некоторые называют «экстаз удачи». Я уж потом узнал, что есть такой термин. Экстаз удачи.

На другой день он не стал ничего объяснять своим домашним, попросил только не убивать больше ни одного таракана: «Они уйдут».

– Сейчас я вспоминаю, что, сказав так, я почему-то был безусловно уверен в этом. Домашние послушались меня. Я сказал это потому, что после того, что произошло, я почувствовал в тот вечер, когда был на кухне, я понял одно – этого делать нельзя. Нельзя убивать.