Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5 - [50]

В связи с переходом в 1921 г. к новой экономической политике перед органами ВЧК — ГПУ встали дополнительные задачи по борьбе с различными злоупотреблениями в области экономики. На чекистские органы возлагались наблюдение за порядком сдачи в аренду и концессию отдельных предприятий, контроль за сохранностью и распределением дефицитного сырья и многое другое. Продолжали органы ГПУ и всесторонний анализ и оценку настроений различных социальных слоев населения, их отношения к НЭПу, чего постоянно требовали партийные органы. Так, Омский губком РКП(б) в апреле 1922 г. отмечал в одном из своих писем: «…в этом отношении Госиноформация должна быть особенно внимательной и чуткой. Течение революции заставляет советскую власть прибегнуть к мерам, во многом противоречащим установленным четырехлетним традициям, революционному укладу. Для губкома является необыкновенно важным знание того, как принимаются эти меры различными группами населения». Уполномоченные экономического отделения ГОГПУ вели оперативную работу в торговых, финансовых, кооперативных и других хозяйственных организациях. Одновременно велось освещение деятельности советского государственного аппарата в губернии — губсовнархоза, губпродкома и др. Чекистами выявлялись многочисленные экономические преступления сотрудников госорганов, о недостатках в их работе информировалось партийное руководство. В самом начале своей деятельности ЭКО проделало огромную работу по учету всех хозяйственных единиц на территории губернии, был «учрежден надзор за всеми спецами, занятыми в продорганах и кооперации», введен объектовый принцип обслуживания экономической сферы — оперработников «прикрепили» к отдельным отраслям промышленности. В середине 1920-х гг. эта работа приобрела упорядоченный характер.

С использованием оперативных возможностей отдельные предприятия изучались «по линии наиболее важных их составных частей», велось тщательное наблюдение за их персоналом, состоянием орудий производства, охраны, устраивающимися на работу подозрительными лицами.

Особое внимание на протяжении всего этого периода обращалось на вопросы аренды частными лицами национализированных предприятий, хода государственных заготовительных кампаний, сбора налогов с предпринимателей. Сложившаяся в хозяйстве страны экономическая ситуация, отсутствие топлива, сырья, необеспеченность рабочих заставила советскую власть перейти к сдаче ряда предприятий в аренду частным лицам, в том числе бывшим их владельцам. «Имея ввиду эти условия, — указывал в декабре 1921 г. в одном из циркуляров начальник Омгубчека В.Ф. Тиунов, — мы все же не можем забыть, что даже и сданные в аренду предприятия нас должны по-прежнему интересовать, дальнейшая их судьба должна быть для нас далеко не безразлична». Ряд сведений, полученных оперативным путем, указывал на то, что зачастую предприятия сдавались в аренду явным спекулянтам, которые старались извлечь из них сиюминутную выгоду. В связи с этим получили большое распространение взятки служащим государственных органов, от которых зависело решение вопросов аренды. «Также нужно отметить и то, — сообщал В.Ф. Тиунов, — что в стремлении сдать предприятия тем, кто дает взятки, спецы и другие враждебные нам элементы прибегают к методам наглядного доказательства от противного — не сданные в аренду предприятия почему-то работают плохо, производительность их ничтожна, снабжение рабочих отвратительное, одним словом, создается искусственная картина безысходности предприятия». Наличие злого умысла удалось установить омским чекистам в деле государственного текстильного треста, во главе которого оказался бывший крупный владелец суконных фабрик. С целью разложить суконный трест и получить его обратно на правах аренды, он под разными предлогами завышал годовую смету расходов, отказывался от приема заказов, задерживал поставки сырья, без надобности перебрасывал оборудование из одной фабрики на другую и т. д. Нацеливая омских чекистов на борьбу с подобными явлениями, В.Ф. Тиунов писал, что они должны быть в курсе хозяйственной жизни губернии, знать ее особенности, положение и недостатки, иметь все данные о производительности предприятий, степени их снабженности, контролируя тем самым вопросы аренды. «Своевременная информация поможет воздействовать в случае необходимости на хозяйственные органы и предотвратить те дефекты, кои имеются на наших государственных предприятиях, учась у капиталистов, как надо строить промышленность».

В конце 1921 г. в поле зрения омских чекистов попали вопросы работы местного кооперативного органа — Губсоюза — в связи с заготовкой им пушнины. Было, например, выяснено, что в начале заготовительной кампании Губсоюз выработал такие цены на пушнину, которые значительно уступали рыночным. «Получилась следующая картина, — сообщали чекисты, — сдача самая ничтожная и одновременно бешеная спекулятивная скупка пушнины на рынке, ибо какой же смысл продавцам был нести ее в кооперативные пункты и сдавать вдвое меньше, чем на рынке». Только после того, как было начато расследование, Губсоюз признал факт «бездеятельности правления» и предложил ему выработать новые цены. «Но самый горячий сезон был упущен, наиболее ценное сырье уплыло в руки спекулянтов, которые, выждав время, потом начнут перепродавать его тем же кооперативным органам по ценам двойным и тройным», — указывали омские чекисты. В ходе дальнейшего расследования было установлено, что выработкой кооперативных цен на пушнину занимались несколько сотрудников Губсоюза. Эти же сотрудники «по-совместительству» являлись членами двух «артелей», которые и скупали пушнину на рынке… Злоупотребления в работе кооперативных органов и связанных с ними частных лиц отмечались и в дальнейшем. Так, в феврале 1927 г. в Омске были взяты под наблюдение представители Костромского кустпромсоюза отец и сын Г-ны, которые занимались реализацией произведенных кооперативом серебряных изделий. При проверке выяснилось, что Г-ны имели в Москве частный ювелирный магазин и при заключении сделок от имени кустпромсоюза реализовывали не кооперативные, а свои товары.