Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5 - [159]

Каким образом секретные документы из Сибири и Урала попали в Прагу, пояснил сам историк С.П. Мельгунов. В 1920-е гг. «случай доставил» в ему в руки 7 рапортов «Джона», 5 из которых он передал организованному с его участием Русскому заграничному историческому архиву, а еще 2 опубликовал в статье «Два генерала». Ему показались весьма показательными личные диалоги и непримиримые позиции генералов М.К. Дитерихса и П.Ф. Рябикова осенью 1919 г. в изложении «Джона». Это был смелый шаг, так как в 1926 г. были живы не только главные герои секретных отчетов, но и многие другие упоминаемые в публикации лица[607].

Все известные в настоящее время 26 рапортов «Джона» с грифом «весьма секретно» являются машинописными копиями, исполненными в дореформенной орфографии.

Первое сообщение было подготовлено 20 июня 1919 г. и вполне допускаем, что согласие «Джона» на негласное сотрудничество в интересах представляемого майором Марино учреждения, было получено накануне. Предполагаем, что было оформлено письменное соглашение, в котором были оговорены условия поощрения в виде регулярного оклада содержания или единовременное денежное вознаграждение за каждое сообщение.

Судя по сквозной нумерации, рапорт № 139 от 22 января 1920 г. «Джон» подготовил на станции Иркутск, и он касался ключевого момента передачи власти от Политцентра Военревкому[608]. А последнее из известных сообщений, исполненное 10 марта в Харбине, дошло до нас непронумерованной копией. В нем агент проанализировал «положение атамановщины» после встречи с начальником штаба генералом М.И. Афанасьевым при новом главнокомандующем Г.М. Семенове, предрекая преемнику «колчаковии» неминуемое поражение и бегство за границу[609].

Таким образом, за семь месяцев негласного сотрудничества в России агент подготовил полторы сотни донесений, которые еще предстоит найти в российских и зарубежных архивах в полном объеме.

Кто скрывался за псевдонимом «Джон»

Добывание конфиденциальной и секретной информации с помощью агентов давно и успешно практиковали ведущие державы Европы. В ходе Гражданской войны в России от тайного процесса не отказались ни большевики, ни их противники. Каждый из участников шпионажа в стане противника в период боевых действий рисковал не только репутацией, но и жизнью, и поэтому скрывал свое лицо за маской псевдонима.

После введения в научный оборот 26 выявленных рапортов «Джона» (15 % общего количества) исследователи истории спецслужб и военные историки хотели бы получить развернутые ответы на непростые вопросы: достоверность агентурной информации, способы ее добывания в армии и ставке Колчака, круг информаторов и значимых связей «Джона», личность агента и его куратора, а также поименовать заказчика разведданных.

Спустя век уральскому ученому М.И. Веберу удалось раскрыть «Джона». При анализе выявленных рапортов из Российского государственного военного архива он сравнил один из них с документом из коллекции Государственного архива Свердловской области. В своем первом донесении Марино (20.06.1919) агент неосторожно указал: «Я написал отношение прокурору», в котором выступил против «провокации со стороны Военного контроля» в отношении екатеринбургских чиновников Е.А. Труппа, Н.А. Варгасова и П.И. Ковалева, подрывающей авторитет военной власти. В то же время историк отыскал указанное обращение (7.05.1919) за подписью «начальника отделения Земана» и реквизитами «Екатеринбургского контрразведывательного пункта штаба Сибармии».

Поручик Э. Земан оказался достаточно известным лицом в антибольшевистский период Екатеринбурга, так как он руководил чешской контрразведкой на Среднем Урале с августа 1918 г. по июнь 1919 г. После начала Первой мировой войны 25-летний преподаватель из г. Жатец Австро-Венгерской империи был призван в армию и отправлен на Восточный фронт, а в июне 1915 г. он попал в русский плен возле польского города Рудник на реке Сан. Спустя год Земан вступил добровольцем в Чехословацкую дружину в г. Борисполе и принял православие, получив при крещении имя Василий. Подпоручик Земан продолжил службу в штабе 1-й Гуситской дивизии Чехословацкого корпуса, который после заключения Советской Россией мирного договора с Германией был готов сражаться на Западном фронте во Франции. После вооруженного мятежа чехословаков против советского правительства в мае 1918 г. и распространения антибольшевистской власти на Урале он возглавил подразделение чешской контрразведки в Екатеринбурге[610].

По сути возмущенного письменного обращения «Джона» в органы прокуратуры поясним, что сотрудники белой контрразведки заманили 15 апреля 1919 г. упомянутых чиновников выступить на конспиративной квартире в Екатеринбурге перед якобы сочувствовавшими эсерам рабочими, где приглашенных ораторов задержали. После огласки дело получило общественный резонанс, а по распоряжению командующего Сибирской армией генерала Р. Гайды арестованных членов партии социал-революционеров освободили из-под стражи[611].

Отметим, что в структуре армии Колчака действовали органы контрразведки. Власть военных в ходе боевых действий повсеместно распространялась и на гражданских лиц. Однако с начала 1919 г. работавшая с населением контрразведка стала именоваться Военным контролем. Органы контрразведки и Военконтроля в Екатеринбурге возглавлял подполковник Н.И. Белоцерковский, до этого обучавшийся в Николаевской Академии Генштаба, эвакуированной советским правительством в горную столицу Урала.