Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5 - [155]
Считая себя «незаслуженно наказанным» в связи с предательством О. В. Пеньковского и его арестом КГБ 10 октября 1962 г., Серов в своих мемуарах, сам того не подозревая, демонстрирует очевидное непонимание задач и методов деятельности контрразведки. Тем не менее, Серов все же признает, что грубо отметал все обращенные к нему просьбы о содействии недавних коллег с Лубянки в связи с оперативной разработкой Пеньковского. А ведь за содействием непосредственно к нему обращались председатель КГБ В.Е. Семичастный, хорошо известные ему начальники 2-го Главного управления О.М. Грибанов и 3-го Главного управления А.М. Гуськов. И именно позиция Серова, которую трудно назвать «заботой о государственных интересах», и стала одной из главных претензий к начальнику ГРУ в связи с разоблачением Пеньковского[591].
А.Е. Хинштейн повторяет утверждения Серова о якобы необъективном и «чрезвычайно жестком» его наказании, тогда как А.Н. Шелепин или В.Е. Семичастный не получали подобных взысканий в случаях провалов. Следует, однако, отметить, что исходя из объективных обстоятельств дела, «без каких-либо последствий» для председателя КГБ при СМ СССР И.А. Серова также остались факты предательства в 1954 г. сотрудников разведки: П. Дерябина — в Австрии, Н. Хохлова — в Германии и супругов Петровых — в Австралии.
В своих мемуарах Серов также признает, что, по сути дела, не был информирован об оперативной разработке П. Попова[592], которая осуществлялась под руководством П.И. Ивашутина и О.М. Грибанова. Также следует отметить, что Серов чрезмерно уповая на формулу «арестовать и допросить», что свидетельствует как о явно невысоком уровне его оперативного мышления, конфликтовал со своими бывшими подчиненными по мерам в отношении разработки Пеньковского[593].
Для расследования обстоятельств измены последнего по завершению следствия, в феврале 1963 г. была образована правительственная комиссия, в состав которой от КГБ был назначен П.И. Ивашутин, по долгу службы прекрасно осведомленный о специфике функционирования как Министерства обороны, так и Генерального штаба и ГРУ. И именно ему предстояло 18 марта 1963 г. стать двадцать первым начальником Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР, заменив на этом посту И.А. Серова.
Ввоенные разведчики были невысокого мнения о профессиональной подготовке Серова, «считая главным его достижением умение арестовывать, допрашивать и расстреливать… возглавляя ГРУ около пяти лет, кроме вреда делам и престижу военной разведки, его пребывание на этом посту не принесло ничего»[594].
В целом, подводя итоги деятельности И.А. Серова на посту председателя КГБ при СМ СССР, следует, на наш взгляд, отметить, что в эти годы происходит формирование КГБ как современной эффективной спецслужбы, способной противостоять разведывательно-подрывной деятельности США и их союзников. Но заслуга в этом принадлежит далеко не только Серову, но и сплоченному коллективу профессионалов, беззаветно преданных делу защиты Родины.
Основная же причина роста потенциала КГБ заключена, на наш взгляд, в его структуре и функциях, объединявших многие направления обеспечения безопасности страны: разведку, контрразведку, военную контрразведку, борьбу с терроризмом, диверсиями и вредительством, охрану государственных тайн и государственных границ СССР, раскрытие и расследование преступных посягательств, что создавало организационные, функциональные и управленческие предпосылки для достижения максимального аккумулирующего результата, вследствие известного синергетического эффекта.
А.М. Демидов
Участие органов государственной безопасности СССР в борьбе с эпидемиями в мирное время
На фоне пандемии коронавируса COVID–19 в средствах массовой информации обрела популярность проблема борьбы с эпидемиями в нашей стране. Особое внимание при этом уделяется советскому периоду отечественной истории. В связи с этим следует подчеркнуть, что с первых лет советской власти в борьбе с эпидемиями активно участвовали органы государственной безопасности — ВЧК-ОГПУ. Накопленный ими опыт этой деятельности оказался востребованным накануне и в годы Великой Отечественной войны и в послевоенное время. Особенность этой деятельности заключалась в том, что с момента получения разведывательной информации о попытках некоторых стран, в частности, милитаристской Японии и нацистской Германии, разработать и применить бактериологическое оружие, оперативная работа органов государственной безопасности строилась в направлении выявления, предупреждения и пресечения возможных акций бактериологической диверсии, особо опасного вида преступлений против мирных граждан. Даже малейшие признаки такого преступления требовали от органов государственной безопасности четкой, целенаправленной и энергичной работы, позволяющей в кратчайшие сроки вносить ясность в существо полученной первичной информации, предпринимая все меры по защите здоровья граждан.
