Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5 - [151]
После очередного заседания Исполкома 26 октября 1962 г., на котором президент США отдал приказ приступить к разработке операции по высадке американских войск на Кубу, он попросил брата встретиться с советским послом и Г.Н. Большаковым. Обоим из них Р. Кеннеди сообщил, что кризис обостряется, и что на президента США оказывается сильное давление за немедленное начало военной операции против Кубы. После посещения посольства, Кеннеди позвонил Большакову и подъехал к его дому. Министр и советский дипломат говорили прямо в машине. Роберт повторил, сказанное ранее послу, и добавил, что его брат не хочет столкновения. Однако президент, начавший морскую блокаду Кубы, «стал пленником собственных действий», и, помимо его воли, может случиться непоправимое… Р. Кеннеди подчеркнул, что президенту «невозможно будет сдержать военных в ближайшие сутки, если не поступит позитивного сигнала из Москвы».
Разумеется, слова Кеннеди были незамедлительно переданы в Москву. Встреча с ним 26 октября стала последней в «конфиденциальной миссии» Г.Н. Большакова. Впоследствии они встречались еще несколько раз, но уже не касались вопросов «большой политики».
По инициативе Дж. Кеннеди, 26 октября к конфиденциальным переговорам с Кремлем был привлечен резидент КГБ СССР в Вашингтоне А. С. Феклисов. 22 октября советника посольства СССР «Фомина» — Феклисова попросил о встрече известный политический обозреватель телеканала Эй-би-си Дж. Скали. После ряда зондажных бесед, 26 октября Скали, как он выразился, «по поручению высшей власти», передал «Фомину» американские предложения по урегулированию конфликта. Поясняя, по просьбе Александра Семеновича, кого он имеет в виду под «высшей властью», Скали торжественно отчеканил: президента Соединенных Штатов Америки Джона Фитцжеральда Кеннеди. При этом Скали подчеркнул, что президент США «не хочет войти в историю как второй Тодзио» и добивается разрешения кризиса мирным путем».
Американские предложения были приняты в Москве, и на следующий день, 27 октября, Н.С. Хрущев официально признал факт наличия советских ракет на Кубе и согласился на их эвакуацию под международным контролем, однако — на особых условиях, которые имели конфиденциальный характер и не были включены в официальный документ об урегулировании конфликта. Это касалось обязательств США по демонтажу американских ракет в Турции и отказе от их развертывания в Италии и Японии.
Необходимо подчеркнуть, что первые лица администрации Кеннеди стремились сохранить в тайне американские инициативы по деэскалации кризиса, переданные Москве через Скали и подтвержденные Р. Кеннеди. Необходимость соблюдения «конфиденциальность» взаимных обязательств и договоренностей в то время, хорошо понимали в Москве: она была необходима президенту Кеннеди для «сохранения лица» в период предстоящей избирательной кампании.
В устном послании президенту Кеннеди Хрущев 30 октября 1962 г. прозорливо подчеркивал: «К общему нашему удовлетворению, мы перешагнули, может быть, даже через самолюбие. Видимо, найдутся такие бумагомаратели, которые будут выискивать блох в нашей договоренности, копаться, кто кому больше уступил. А я бы сказал — мы оба уступили разуму и нашли разумное решение, которое дало возможность обеспечить мир для всех, в том числе и тех, которые будут пытаться что-то выискивать»[574].
На Западе, особенно в США, события осени 1962 г. окружены множеством мифов. Их общий смысл сводится к тому, что «хорошая» держава обязательно должна выиграть и выйти победителем. А суть этого исторического сюжета интерпретируется как стремление «агрессивного и нахального» Хрущева давить на интеллигентного и мягкого Кеннеди, для чего и была предпринята попытка создания военной базы на Кубе. Но Дж. Кеннеди преобразился и «показал Советам железный кулак». А Хрущев испугался и приказал убрать ракеты с Кубы. Как мы, однако, показали выше, факты свидетельствуют прямо об обратном.
Отсюда — и многочисленные натяжки, искажения и прямое их замалчивание фактов. Естественно, эти мифы не могут не влиять и на российских граждан. О принятии такой капитулянтской позиции свидетельствует следующее суждение одного из авторов, писавшего о Карибском кризисе: «Советское правительство предложило вывести с Кубы наше оружие в обмен на невмешательство [США] в дела Кубы и сохранение суверенитета этой страны»[575].
В нашей стране события Карибского кризиса тоже имеют преимущественно негативную оценку, как мнимые «проигрыш и унижение СССР», причиной чего стал, якобы, «авантюризм и волюнтаризм» Н.С. Хрущева, о чем на октябрьском (1964 г.) Пленуме ЦК КПСС прямо заявил его недавний выдвиженец А.Н. Шелепин. Некоторые отечественные источники, вслед за иностранными, говорят об «односторонней вине СССР» в возникновении этого международного конфликта.
Каковы же, по нашему мнению, общие итоги и уроки Карибского кризиса? Главный итог Карибского кризиса для всего мира состоял в том, что руководящие круги США внезапно осознали, что в мире появилась вторая сверхдержава — Советский Союз. И что отныне Вашингтону предстоит планировать, готовить и осуществлять свои внешнеполитические акции именно с учетом данного факта, с учетом позиций СССР по важнейшим международным вопросам.
