Тайная стража России. Книга 3 - [83]

Оперативные материалы свидетельствовали о том, что Чечня и Ингушетия вооружаются, радикально настроенные религиозные и родовые авторитеты ведут скрытую агитационно-пропагандистскую работу. Имелись все основания считать, что возможно крупномасштабное бандповстанческое выступление. Руководством ПП ОГПУ по СКК было принято решение нанести упреждающий оперативный удар в целях лишения сепаратистского и повстанческого подполья средств борьбы с советской властью. В связи с намеченным планом с 1 по 26 октября 1929 г. была проведена очередная чекистско-войсковая операция по разоружению населения Чечни и Ингушетии. В результате этой операции было изъято 6178 единиц боевого огнестрельного оружия: в Чечне — 4700 единиц, в Ингушетии — 1478 единиц.

Однако, как показали последующие события, антисоветские элементы Чечни, Дагестана, Ингушетии, Кабарды и Карачаево-Черкессии, сохранившие свои социально-экономические позиции и влияние на бедняцко-середняцкую массу, используя ошибки партийно-советского актива в проведении коллективизации, провокационные действия оппозиционных элементов, искусственно извращавших политику партии, спровоцировали в 1929–1933 гг. ряд вооруженных восстаний и выступлений.

Наибольшего внимания заслуживает Ножай-Юртовское бандповстанческое вооруженное восстание в 1932 г., так как оно было самым мощным. При его разгроме органы госбезопасности вышли на нелегально существовавшую «межнациональную контрреволюционную повстанческую кулацко-мульскую националистическую организацию», которая ставила своей основной задачей поднять весной 1932 г. вооруженное восстание и с помощью иностранной интервенции свергнуть советскую власть на Северном Кавказе. Восстание было поднято в Ножай-Юртовском районе 23 марта 1932 г.[341] Однако действия повстанцев носили пассивный и разобщенный характер и в основном заключались в грабежах и оказании вооруженного сопротивления оперативным отрядам.

На локализацию восстания и значительную пассивность повстанцев повлияли действия оперотрядов, крепкая оборона гарнизона Стеречь-Кертыч, которая, несмотря на старания боевиков, сломлена не была. К 28 марта в район восстания были стянуты крупные войсковые силы, и к 1 апреля его удалось ликвидировать.

Считая задачу разгрома основных повстанческих формирований законченной, руководство ОГПУ приняло решение развернуть в пораженных бандитизмом районах сеть оперативно-войсковых групп со следующими задачами: установить и ликвидировать повстанческие и подпольные группы; наряду с проведением массово-разъяснительной работы форсировать оперативно-разложенческую работу по отрыву спровоцированной части бедняцко-середняцкой массы населения от повстанцев; обезвредить идеологов, организаторов и кулацко-мульский актив повстанческой организации; изъять оружие.

К 20 апреля 1932 г. поставленная перед отрядами задача в основном была выполнена, но, учитывая, что восстание в Ножай-Юртовском районе вызвало активизацию повстанческих настроений среди населения других горных районов, была проведена операция в Шаро-Чеберлоевском, Итум-Калинском и Галанчожском районах, которая закончилась только 10 июня.

Основными недостатками и ошибками оперативного руководства и войсковых командиров, в результате которых повстанцам удавалось блокировать разрозненные оперативно-войсковые отряды и безнаказанно действовать до 28 марта 1932 г. — до дня ввода в район крупных войсковых соединений, являлись: создание мелких отрядов численностью 50–80 вооруженных человек; отсутствие четкого руководства оперативно-войсковыми отрядами; безынициативность, нерешительность, боязнь развертывать интенсивные боевые действия; отсутствие устойчивой связи между оперативно-войсковыми отрядами и плохая связь со штабом операции; отсутствие налаженной системной оперативной разведки, вследствие чего отряды органов госбезопасности часто проводили акции вслепую, не зная ни сил противника, ни его расположения.

В результате расследования по факту ликвидации вооруженного восстания был выявлен наиболее существенный недостаток в деятельности местных органов госбезопасности: отсутствие системы продуманной и подчиненной единой цели оперативной работы на Северном Кавказе (особенно в Дагестане, Чечено-Ингушетии и Кабарде), что не позволило заблаговременно вскрыть существовавшую межнациональную националистическую организацию, действовавшую на территории Чечни, Дагестана, Ингушетии и Кабарды; недооценка поступавшей оперативной информации о возможности восстания в Чечне.

С учетом вновь вскрывшихся обстоятельств было заведено розыскное дело «Цепь». В ходе оперативной разработки и следствия по делу организаторов и руководителей Ножай-Юртовского вооруженного восстания было установлено, что местная повстанческая организация не являлась самостоятельной, а входила в состав существовавшей межнациональной организации, охватывавшей своей деятельностью Чечню, Дагестан, Ингушетию и Кабарду. Контрольными арестами[342] и проведенными агентурно-оперативными мероприятиями было подтверждено существование такой организации, выявлены ее руководящие центры, актив и связи с заграницей.