Тайная стража России. Книга 3 - [81]

Особенности проведения операции по разоружению Дагестана в 1926 г. [340]

Результаты анализа архивных материалов, отражающих социально-политическую и оперативную обстановку на Северном Кавказе после проведения операций по разоружению Чечни, Ингушетии, Северной Осетии и Сунженского округа, дают основание сделать вывод о том, что даже после их разоружения и обезвреживания значительной части националистических, радикально настроенных мусульманских авторитетов и бандэлементов обстановка оставалась напряженной. Эту напряженность питали не только нерешенность многих социально-политических и экономических проблем, но и остававшееся значительное количество боевого огнестрельного оружия на территории других республик и областей, которые не подвергались разоружению. Особенно тревожная ситуация в то время сложилась в Дагестане, население которого имело на руках значительное количество оружия.

Предварительная проработка вопросов предстоящего разоружения Дагестана показала, что ПП ОГПУ на Северном Кавказе может встретиться с рядом особенностей и затруднений, которых не было при разоружении других республик и областей. Они выражались в следующем: большом количестве населения и большой территории Дагестана с его сложным горно-лесистым рельефом местности, отсутствии разветвленной дорожной сети и т. п.; разнообразии племен и языков; большой замкнутости Дагестана, его исключительной роли в борьбе за отстаивание своей независимости от русского царизма и такой же исключительной роли Дагестана в борьбе с белыми в Гражданской войне; нахождении Дагестана вне общей Северо-Кавказской партийной и советской организации; упорном сопротивлении руководства Дагестанской партийной и советской организации идее разоружения.

Все это вместе взятое заставило ПП ОГПУ СКК вопрос о разоружении Дагестана временно отложить с целью всесторонней подготовки плана и сил для проведения операции. Сама подготовительная работа была чрезвычайно затруднена, главным образом тем, что ее приходилось проводить в условиях полной законспирированности даже от руководителей местной партийной и советской власти.

Партийные и советские руководители Дагестана пытались доказать, что операция несвоевременна, не оправдывается никакими конкретными, понятными для горской массы мотивами, что еще недавно, в условиях Гражданской войны, они сами вооружали ее и призывали массы горцев вооружаться против своих политических врагов.

Вместе с тем они не говорили о том, что оружие стало теперь тормозом на пути мирного развития Дагестана, что оно таит в себе угрозу советской власти, так как основная масса оружия находится уже не в руках горской бедноты, сражавшейся против деникинщины, имама Гоцинского, ханов и князей Аварских-Тарковских, а в руках реакционных мюридов. Руководители пасовали перед силой, ролью и влиянием шейхов, мусульманского духовенства в целом, всего антисоветского в Дагестане. Осознавая, что такая обстановка сформировалась в результате их недостаточно активной и целенаправленной работы по советизации республики, они не хотели нарушать того мнимого равновесия и паритета, которые сложились между ними и дагестанскими шейхами и имамами, фактически управлявшими социально-экономической жизнью населения.

В этом подходе дагестанских руководителей к вопросам разоружения Дагестана заключалось основное затруднение для надлежащей организации операции по изъятию оружия.

И если при всем этом достигнуты значительные результаты операции (изъято до 70 тыс. единиц оружия, разгромлены и ликвидированы контрреволюционные, шпионские и реакционные мусульманские организации, базы дагестанского политического и уголовного бандитизма, а также базы реакционного дагестанского шейхизма и мусульманского духовенства вообще), то мы должны со всей ответственностью констатировать, что все эти достижения получены вопреки подходу дагестанского руководства к вопросам проведения операции вообще.

До 1925 г. Северный Кавказ в глазах отечественной и иностранной контрреволюции расценивался как база и плацдарм для развертывания подпольных и активных действий против СССР. Значение Дагестана как ключа к Северному Кавказу и Закавказью ясно учитывалось противниками Советского Союза со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Такая точка зрения определялась действием в Дагестане ряда факторов, благоприятствовавших возможностям ведения контрреволюционной работы: контрреволюционное прошлое и благоприятная для антисоветской работы среда в виде враждебных советской власти прослоек горского населения, значительного количества активного в прошлом белого элемента и реакционного мусдуховенства; наличие активных организованных исламских радикально настроенных элементов, не прекративших своей враждебной деятельности, а также политического и уголовного бандитизма; глубоко специфические бытовые, религиозные и родовые условия жизни горцев; значительное количество осевших белогвардейцев.

Анализ архивных материалов показывает, что в исследуемый период враждебную деятельность в Дагестане и на всем Северном Кавказе проводили заграничные горские центры и группы: Константинопольский горский монархический центр; Пражская группа горских монархистов; «Союз горцев Северного Кавказа». Аналогичную деятельность проводили разведки Польши, Франции, Англии и Турции.