Тайная история "Звездных войн": Искусство создания современного эпоса - [115]

Первый неожиданный сюжетный поворот подстерегает нас практически в самом начале. По экрану начинает ползти текст пролога, и его венчает заголовок: «Эпизод V». Неужели «Звёздные войны» плюс «Империя наносит ответный удар» в сумме дают пять?.. Когда состоится перевыпуск «Звёздных войн» — вероятно, следующим летом, — в титры будет включён подзаголовок «Эпизод IV: Новая надежда». Это нововведение уже можно заметить в сценарии, который прошлой зимой был опубликован в красочном альбоме под названием «Звёздные войны: Иллюстрации».[505]

Три недостающих эпизода, с которых начинается сага, появились в 1978 году. Как мы уже знаем, именно тогда Лукас придумал предысторию Оби-Вана и Скайуокера-старшего, в которой отец Люка переходит на тёмную сторону и становится Дартом Вейдером. Это было одно из двух важнейших сюжетных решений, которые привели к созданию трилогии приквелов. Оно заложило фундамент для истории, но на деле её тему и облик определило совсем другое событие — хотя последствия этого проявились только через десять долгих лет. К нему-то мы и подошли, когда поведали о решении Лукаса закончить сагу на VI Эпизоде.

Речь, конечно же, об искуплении Дарта Вейдера и о создании Энакина Скайуокера, падшего героя.

Глава VII ДЕМОНЫ И АНГЕЛЫ

На горизонте наконец-то замаячила последняя глава саги, поэтому Лукасу надо было придумать для цикла достойный финал — и при этом разрешить все сюжетные линии, намеченные в предыдущем фильме. Главный сюжет — развязки которого, затаив дыхание, ждали все зрители «Империи», — возник из шокирующего признания Вейдера: «Я твой отец». Из-за этого история превращалась в рассказ о противостоянии отца и сына — может, Лукас и не планировал уделять этой теме столько внимания, но теперь уже не мог её обойти. Этот неожиданный поворот стал одним из самых важных событий в истории саги. Откровение оказалось настолько ошеломляющим, что Джорджу больше некуда было развивать историю: «Звёздные войны -III» оставалось посвятить только Дарту Вейдеру и его отношениям с сыном. Темой фильма неизбежно становилось искупление злодея, что в корне изменило облик всего сериала.

Как уже говорилось, все свидетельства указывают на то, что поначалу об искуплении Вейдера не было и речи — по крайней мере, если сравнивать с окончательным фильмом. Персонаж постепенно вышел на первый план и вернулся на Светлую сторону в результате естественного развития истории, менявшейся от черновика к черновику. При этом сюжетную линию о борьбе Вейдера с собственным прошлым Лукас, видимо, рассматривал ещё в те времена, когда после второго черновика «Империи» задумался о будущих эпизодах. В интервью 1980 года журналу «Rolling Stone» режиссёр говорил:

В следующем фильме всё так или иначе разрешится. В первом фильме победил Люк. Вейдер выиграл второй поединок, а в третьей части живым уйдёт только один. Нам придётся вернуться к самому началу, чтобы найти настоящий корень проблемы.[506]

Это первый намёк на развитие характера Вейдера: из слов Джорджа можно заключить, что истинная суть конфликта кроется в «самом начале» — то есть в переходе Вейдера на Тёмную сторону. Даже в девятисерийной версии саги сит наверняка бы обрёл положительные черты — став отцом Люка, персонаж уже начал вызывать некоторую симпатию. К тому же, в истории зашла речь об искушении и предательстве, а про Вейдера стало известно, что когда-то он был героем — вполне естественно было бы рано или поздно затронуть эти вопросы. Но когда воображением Лукаса завладел сюжетный ход с Отцом-Вейдером, в первую очередь режиссёр ухватился за мысль о том, что противостояние Вейдера и Люка — это прежде всего конфликт отца с сыном. Ранний вариант этой идеи виден уже в конце фильма «Империя наносит ответный удар», где сит призывает героя присоединиться к нему и свергнуть Императора.

В предварительном черновике «Мести джедая» Джордж развил эту линию, но при этом в характере Вейдера появились более человеческие черты. Именно из этих ростков в итоге возник знакомый нам трагический герой, пожертвовавший собой ради искупления вины. Гэри Куртц рассказывал сайту «Film Threat» о схожем варианте развития сюжета, который в изначальном виде так и не воплотился в жизнь:

Одну очень важную, на мой взгляд, сюжетную линию [из «Джедая»] выкинули с концами. Когда-то Вейдер призывал Люка присоединиться к нему, чтобы свергнуть Императора; заверяя, что вдвоём им хватит на это сил. Тут не просто «Я хочу захватить мир и стать злым властелином», это переломный момент. Вейдер как будто говорил: «Я оглядываюсь на свои деяния и на путь, по которому пошла моя жизнь, я понимаю, кому служил...»

И он, вполне в самурайском духе, решает: «Если я объединюсь с сыном, который столь же силён, как и я — может быть, нам удастся что-то исправить». Этот мотив никуда не делся, в «Джедае» надо было его развивать.[507]

Раскаяние Вейдера не было вызвано состраданием, как в окончательном фильме — его искупление строилось на верности и чести. Как верно заметил Куртц, это дань самурайской традиции: весь этот сюжетный ход восходит к принцу Валоруму из предварительного черновика 1974 года, который списан с генерала Тадокоро, самурая из «Скрытой крепости».