Тайная история отечественной контрразведки - [72]
Оперативные игры со шведами: «Маяк»
Оперативные игры со шведами продолжались. По предложению стокгольмского разведцентра 16 октября 1953 г. в Швецию через советско-норвежскую границу прибыл «представитель Эстонского освободительного комитета». Его роль играл сотрудник эстонского МГБ Валдур Лоор («Иокела»)[306]. В Стокгольме «Иокела» встретился с Аркадием Валдиным, ныне служившим в шведской разведке, и другими офицерами шведских спецслужб, а также представителями эмигрантских кругов, и передал им письмо Харри Мооры (работавшего на МГБ под псевдонимом «Историк»), одного из наиболее известных в Эстонии археологов, игравшего роль одного из руководителей ЭОК. Как бывший член «Эстонского республиканского национального комитета» (ЭРНК)[307], сотрудничавшего с немцами в 1944 г., теперь Моора работал на МГБ под псевдонимом «Историк».
По возращении из Швеции «Иокела» получил указание стокгольмского центра подготовить место на побережье Северной Эстонии для приема новых агентов из Швеции, а также поддерживать контакт с ЭОК, хотя шведы не возлагали особых надежд на эту организацию, ориентированную на пассивное сопротивление советской власти. Валдин без ведома шведских спецслужб сообщил «Иокеле» о четырех конспиративных квартирах в Эстонии, где он мог при необходимости встретиться с британскими агентами (к тому времени все эти агенты уже были арестованы МГБ). В мае 1954 года «Иокела» на специальном катере был переправлен шведскими спецслужбами в Эстонию.
После успешной поездки «Иокелы» в Стокгольм, эстонские чекисты удостоверились, что шведские спецслужбы ничего не подозревают, и начали с помощью «Иокелы» новую радиоигру «Маяк» с целью вовлечь в нее помимо шведов еще и британскую разведку. МГБ не был особенно заинтересован в радиоиграх со шведскими спецслужбами, справедливо полагая, что у шведов недостаточно ресурсов для развертывания более активных операций в Прибалтике, в отличие от МИ-6 и ЦРУ. Считалось, что и шведы тоже не особенно доверяют и не возлагают надежд на «эстонские подпольные организации». Поэтому в МГБ решили вовлечь в оперативную игру МИ-6 и подчеркнуть влияние «легендарного» «Эстонского освободительного комитета» в радиоигре «Блинд»[308].
Ошибка с радиоактивной пробой воды
Неизвестно, что успел передать в лондонский центр Лео Аудова («Антс»), кроме новости об аресте Хурмы («Георга»), но в январе 1953 года англичане поняли, что в «группу лесных братьев Максиса» внедрены советские контрразведчики.
Не удивительно, что к весне 1954 года у англичан появились первые сомнения и относительно «группы подпольщиков Робертса» в Риге[309]. Поэтому лондонское руководство передало им ряд требований. В частности, МИ-6 потребовала, чтобы представитель «группировки Робертса» Крейцс, вернувшийся в Латвию в апреле 1951 года, добыл пробы воды в реке Тобол на Урале, где, как предполагали в Лондоне, находился советский атомный реактор, чтобы выяснить его мощность[310]. Доставить пробы воды в Англию было поручено офицеру латвийского МГБ Янису Эрглису (для англичан — агент «Хуго»), который должен был сыграть роль «эмиссара группы Робертса». В ходе своей 12-й миссии, в конце марта 1954 года[311], катер S-208 высадил в Курземе еще нескольких агентов МИ-6 и забрал агента «Хуго», который вез с собой бутылку с водой из реки Тобол[312]. Однако одновременно проверялась и надежность новой латышской «подпольной организации Робертса»[313].
«Игра закончилась плачевно из-за малой, казалось бы, оплошности, — пишет в своих воспоминаниях бывший сотрудник 2-го контрразведывательного управления КГБ В. Н. Удилов. — По заданию СИС агент должен был выехать в конкретный район Северного Урала, на месте взять пробу воды и ила и нелегально переправить ее за границу. Ясно было одно: противник устанавливает таким образом наличие в этом районе термоядерных объектов. Поскольку их там не было, а местность была малонаселенной, приняли решение путем дезинформации направить деятельность противника по ложному пути, заставить его работать вхолостую. Для этого во взятые с Северного Урала пробы воды и ила решили добавить радиоактивные вещества. Так и сделали, но без тщательной консультации с атомщиками-физиками. Пробы ушли к противнику, и его первый вопрос агенту, кажется, ничем не настораживал. Он в числе прочего запросил, как удалось получить эти пробы? «Отдыхал на реке, ловил рыбу, любовался красотами природы», таков примерно был ответ агента. Игра на этом закончилась! Оказывается, в желании угодить сотруднику КГБ товарищи из физлаборатории напичкали в пробу таких доз радиации, что в воде не могло сохраниться никаких живых организмов, а растительность вокруг должна была бы выгореть на десятки километров»[314].
Возможно, ошибка физиков была связана со смещением и расстрелом Л. П. Берии и связанными с этим структурными реорганизациями и кадровыми перестановками в МГБ[315]. В марте 1953 г. МГБ влилось в состав МВД, но с июля 1954 г. выведено из его подчинения и передано в ведение Совета министров СССР и, соответственно, советов министров каждой из советских республик, и одновременно переименовано в Комитет государственной безопасности (КГБ)
