Тайна Зыбуна - [23]
Заметили вертолет и ребята.
— Слушайте — приостановился Володька, — а вдруг это все-таки нас ищут? Ведь мы же никого не предупредили!
Санька, приложив ладонь ко лбу, внимательно следил за просветами в пихтаче, в которых медленно проплывал вертолет, похожий на объевшуюся стрекозу.
— Подумаешь, генерал! — не оборачиваясь, съязвил он. На вертолете искать его будут! Наши и без предупреждения знают, где мы. — И вздохнул: — Вот вздуют только, когда вернемся…
— Знают — потому и ищут нас здесь, — упрямился Володька. — Давайте запалим костер!
Последняя фраза, сказанная погромче, донеслась до Мажорова. Он понял, что надо во что бы то ни стало помешать этому: дым сразу привлечет внимание летчика. Он решил: как только ребята остановятся — выйдет из засады и перестреляет их в упор там, где они попытаются разжечь костер. Неожиданное препятствие ожесточило Степана, и он взял ружье наизготовку и стал осторожно пробираться вперед.
Наконец, меж кустов и елей Степан стал видеть ребят: то одного, то другого. Еще немного и… но почему их трое? Кто третий? Откуда? Степан растерялся: чтобы убить третьего, понадобится перезарядить ружье. А Степан теперь даже не знал, сколько ружей у ребят. Определить это, когда сквозь кусты и подлесок угадываются лишь силуэты, почти невозможно. «Но ведь пока перезарядишь, третий, если не растеряется… Хасан не растеряется. Итак, первым Хасана, вторым — будет видно. Схватится за ружье Санька — его…»
Первым, с ружьем наизготовку, шел кто-то незнакомый Степану. Как ни сдерживал себя Мажоров, мушка плясала. Он ничего не мог поделать с руками. «Надо было перезарядить ружье патронами с картечью. Тогда бы не промахнулся», — с запозданием сообразил Мажоров.
Хасан шел последним. Ружья у него не было. Это уже лучше. Ребята удалялись, и кустарник скрывал то одного, то другого.
Степан понял: не только появление кого-то третьего, на нервы, видимо, подействовали и вертолет (а вдруг летчик услышит выстрелы?), и ружья, взятые «на руку». Раньше он рассчитывал, что в крайнем случае двумя пулями покончит с Хасаном, а если и Санька не струсит, успеет перезарядить… Теперь дело осложнялось. Но главное — эти руки! Несмотря на судорожные усилия, он никак не мог побороть в себе чувство страха, боязнь промахнуться. Промахнись он один раз и… Он ничего не может поделать с руками! Даже когда ребята прошли и он ни в кого не целится! Только сейчас Степан понял, как трудно стрелять по людям, которые тоже с ружьями. Трудно стрелять, когда ты можешь не стрелять, не рискуя своей жизнью. И как он сразу не догадался зарядить ружье картечью!
— Трус и дурак! — ругал он себя и, пригнувшись, стал торопливо перезаряжать ружье.
вспомнил он. «Найдем!» Нет у них золота. Не нашли они его!.. Надо осторожно поговорить с ними — что, как — и поискать самому! Теперь они все равно не уйдут от него!
— «Найдем»! — прошептал. — он. — Я вам найду!
…Санька предложил развернуться в цепь, набрать хоть грибов. И едва Володька свернул в чащу ельничка, как чуть не из-под самых ног его вырвался косач. Да как-то странно: чуть отлетел, упал, приподнялся снова и понизу потянулся в кусты — будто тетерка, уводящая от гнезда. Володька выстрелил вслед ему раз, другой, и косач упал. Не успел рассеяться дым, а руки ребят уже тянули косача в разные стороны.
— Ого!
— Справный?
— Я говорил!
Тут же разложили костер. Санька пошел искать воду, Хасан ощипывал птицу, Володька переживал удачу, подбрасывая в костер сучки.
— Я говорил!
Только звякнули о котелок ложки, из ельничка вышел Мажоров. Хасан и Санька не раз встречались с ним в конторе охотничье-промысловой станции.
— От друзья! Ну друзья! — шел он, качая головой. — А их ищут — с ног сбились! — Он чавкнул, облизнул губы, глотнул слюну, не сводя глаз с котелка.
— Дядя Степан, садитесь за компанию! — пригласил Хасан.
— Не откажусь, не откажусь! — еще говорил он, а ложка, невесть когда появившаяся в руке, уже булькнула в котелке.
Давясь непрожеванным мясом, хехекнул:
— А я, хе-хе… приплутал. Спасибо, ребятки. Не я вас, а вы меня, хе-хе…
В душе же Степана, словно зверь, издыхая в судорогах, все кипело и клокотало. Вот так всю жизнь хочешь «бах! бабах!», а получается «хе-хе…»
Он ненавидел сейчас весь мир, все живое.
КТО КОГО?
А Хасан и Санька обрадовались Мажорову. Разговорились. Все-таки пожилой, опытный человек, а главное — знакомый. Только Володька, видевший Степана впервые, насторожился. Зачем занесло его сюда? Искать нас пошел? Врет! А когда из разговора Степана с Хасаном Володька почувствовал, что и в Юртах он появился непонятно зачем, подозрение сразу переросло в убеждение. Он уже не спускал с Мажорова глаз, прислушивался: нет ли еще кого с ним? Не прячется ли кто поблизости?
«Значит, кто-то — Санька или Хасан — болтнул ему о Куперинском золоте! — решил Володька. — Вот и потянуло. Как медведя на мед».
Между тем Санька с Хасаном, перебивая и дополняя друг друга, рассказали о своих злоключениях и переживаниях. Не умолчал Санька даже о том, что утопил патроны.
— Ничего бьет? — взял Мажоров двухстволку Хасана. Повертел в руках, разрядил, заглянул в стволы. — Доброе ружье. — Снова зарядил, аккуратно положил туда же. Вздохнул:
