Тайна Зыбуна - [21]
— Крекс! Фур-c-cl — донеслось из-за согры.
— Дергача кто-то спугнул, — прошептал Володька.
— Это он сам… набрел на куропатку, наверно.
— А знаете, по-моему, здесь надо спать по очереди, — и Володька наговорил такого, что все притихли, боясь проронить слово.
Тянуло сыростью, прохладой. Где-то тихо булькала вода. Теперь разговаривали только шепотом. Бросили жребий. Кому за кем дежурить. Первому досталось Володьке. Он взял Хасаново ружье и отполз в ближайший куст, замаскировался. Прислушиваясь к звукам, — а жизнь окружающих гряду болот не замирала всю ночь, — крутил головой, вглядывался в наползающий с Зыбуна туман.
Костер давно погас, и лежать было зябко, по телу пробегала дрожь. Володька ерзал, сжимался, дул на стынущие пальцы. Хорошо еще, что кожанка предохраняла от сырости.
В эту ночь он впервые пожалел, что пошел на Зыбун. Он и раньше думал не о золоте — просто увлекал сам поход в компании сверстников, вольная, полная приключений жизнь под открытым небом. Теперь Володька думал только о возвращении домой. Он не признался бы в этом даже самому себе, мысленно спорил то с Хасаном, то Санькой, но все его существо хотело сейчас одного — скорей бы кончалась ночь. Завтра же они отправятся обратно…
Мажоров не спеша собирался, прислушиваясь, не выдадут ли себя ребята стуком или-криком. Спустился ниже, навстречу ползущему с болот туману, с наслаждением умылся росой, обильно оседающей в венчиках лютиков. Затем проверил, не выкатились ли пули — одна, он помнил, сидела некрепко — и, стараясь не брякнуть котелком о ружье, отправился на поиски ребят. Он пересек гряду поперек; здесь она была еще неширокой — километра полтора, но никаких следов ребят не нашел. Рассудив, что на ночь они должны остановиться где-нибудь на опушке леса, он отправился по краю гряды, чтобы по-за сограм пройти за озеро к ельничку.
Едва он вышел из кедрача, как до него донесся и стук — кто-то брякнул котелком — и голос. Говорил один, — монотонно, как шмель. «Сказочками пробавляются», — решил Мажоров. Мысленно он уже не раз расправился с ними, и сознание того, что сейчас, через несколько минут, он пристрелит ребят, не волновало. Он раздвигал кусты, высматривая свои жертвы, как азартный охотник — зверя и птицу. Большую поляну, «чистинку», он обошел стороной, по-за согрой. Ступал осторожно, стараясь не хрустнуть сучком. Однако едва добрался до вереска, окружающего ельничек, за которым сидели ребята, как вокруг стало твориться что-то необъяснимое. Степан знал: после грозы небо очистилось, и ночь, ожидал он, будет лунной и звездной. Но едва солнце закатилось, как землю стала окутывать такая мгла, что не только заозерные холмики, но и деревья в двух шагах уже не различались. Мажоров брел наощупь в ельник, выставив перед собой ружье и отводя ветви кустов свободной рукой. Что же случилось на гряде? — запрокинул он голову, всматриваясь в небо. Протер глаза и понял: куриная слепота! Он перестал видеть ночью. Мажоров знал: нужны витамины A и B>2. Но где взять их? У него ничего нет, кроме сухарей и консервов…
Мажоров, как заяц, забился под куст и лег.
Вспомнилось, как он ночевал на Зыбуне с Жуванжой. Проводник нарезал ножом кочек, настлал их рядами, развел костер. Тепло, удобно. Однако утром Степан еле встал: ноги ломило, болели плечи и руки.
— Жуванжа, донеси и мой мешок — что хочешь, куплю, — попросил он проводника.
— Припасу дашь? — оживился тот. — Ружье молчит. Шибко худо…
Все пообещал ему тогда Степан: и дробь, и порох. Знал: не охотиться больше Жуванже, не виться дымку над его чумом.
И теперь страх охватил Мажорова: не судьба ли привела его через сорок лет к могиле убитого? Суждено ли выбраться ему отсюда?.. Но он подавлял, глушил страх торопливым шепотом:
— Но ведь золото! Столько золота! Не было в Рыльске человека богаче Куперина…
ГИМН ГИПОТЕЗЦЕВ
— А ну-ка, где письмо? — чуть свет разбудил Хасана так и не уснувший в эту ночь Володька.
— Какое письмо? — не сразу пришел тот в себя. Затем достал аккуратно завернутую в тряпочку бересту. Хотя ребята сняли три копии, но копии копиями, а при чтении письма на месте все важно: какой где пробел между буквами и вообще… Взглянул и ясно. А то с копией гадай: так — не так…
Володька начал рассуждать:
— Допустим, партизаны нашли полковнике и Епишку, когда оружие поржавело… Пусть, просто забыли его. Но почему они спрятали золото на гряде? Они должны были понести его с собой в отряд. Точно?.. Тогда зачем они пишут о гряде, озере, каком-то ельнике?.. Выходит, они его все-таки где-то закопали. Ребята, а может, они указывают ельник на берегу Щучьего озера?
— Тогда оно называлось Пескаревым, — вставил Хасан.
— Они зарыли его, когда их совсем свалил тиф. Зарыли где-то у озера, — предположил Санька.
Володька подал Хасану свою копию с текстом, подписанным к сохранившимся на бересте буквам простым карандашом.
«Товарищи! Полковника не догнали. На гряде у озера нас свалил тиф. Болотом вышли на большой еловый мыс. Пока будем в ельнике, на тропе. Ждем помощи. Если что — прощайте…»
— Ну, и так далее. В конце они наверняка указывали, где, если не поправятся, оставят оружие и, может, письма родным. Поняли? — с победоносным видом посмотрел на товарищей Володька. Купца с полковником и Епишкой, сами видели, нет. Скелета-то два. Значит, никакого золота и не было.
