Тайна жемчужной леди - [2]

– Ух ты, как настоящая! Дай чмокну!

Я выдернула из цепких лапок свои волосы и, выпрямившись, строго спросила:

– Я вообще-то фамильяра вызывала, почему пришел ты?

– А я почем знаю? – удивился чертяка. – Сидели мы себе с василиском, значит, лечились. Он знаешь какую хорошую микстуру делает? На чешуе настаивает. Такая крепкая, ух! Стакан опрокинешь, и здоров. Лечит все – от соплей до золотухи. И вот когда мы с ним пробовали очередную бутыль, трах-бах… я тут!

Сначала я решила самостоятельно отправить чертяку обратно к василиску, «долечиваться». Но у меня ничего не получилось. Пришлось обращаться за помощью к мадам Колпак. Но та резонно заметила, что, раз именно он услышал зов и пришел, значит, так решило Провидение. И спорить бесполезно. Нужно смириться и принять все как есть. И тут же, на уроке, произвела Шныря в почетные фамильяры ведьмы Кирсаны Кирстон, то есть в мои. Чертяка важно раздул грудь и сказал, что ежели меня кто обидит, то он обидчику лично уши открутит и себе на рога намотает, как трофей. Потом лихо запрыгнул на колени профессора, приобнял ее и проникновенно произнес:

– Мадам, я не имел чести быть вам представленным. Разрешите отрекомендоваться – Шнырь, известнейший из всех обитателей Глубинного Тартара.

А потом доверительно продолжил, что он, дескать, не абы кто в кепочке, а весь из себя представительный мужчина. Красоты необыкновенной, ума выдающегося, возраста самого подходящего. Когда мадам Колпак недоверчиво уточнила – для чего именно подходящего? – чертяка уверенно заявил, что подходящего для всего, и добавил, что совсем даже не против финтифлюхнуть разок-другой такую образованную солидную даму. Что именно означало слово «финтифлюхнуть» в чертячьем понимании, никто из присутствующих точно не знал. К великому сожалению Шныря, мадам Колпак предположила наихудший вариант и оскорбилась до глубины души. Потому просто сбросила новоприбывшего, бесцеремонно пнув коленом под хвост. Чертяка сначала почесал под хвостом, потом между рогами, а затем провозгласил, что он эту крепость еще завоюет, не будь он Шнырь.

Увы, бастионы мадам Колпак оставались нерушимыми на протяжении моего обучения в Высшей академии магии, о чем чертяка до сих пор печалился и периодически напивался до собственных зеленых собратьев в глазах, страдая от неразделенной любви. Зато после окончания учебы я и мой лучший друг Крис воплотили свою мечту и открыли детективное агентство. Куда я, собственно, сейчас и пришла.

– С вишней не было, пришлось черничные брать, – крикнула вслед умчавшемуся Шнырю.

Из кухни донеслись гневная тирада Криса и звуки громкого быстрого чавканья. Я поспешила на шум.

– Что у вас тут? – полюбопытствовала, обозревая помещение.

– Да вот, в математике упражняемся, – ответил Крис и кивнул на чертяку.

Шнырь сидел за столом и невозмутимо запихивал за щеки пончики.

– А фто такое? – искренне возмутился он, громко чавкая. – Я фсе чефно поделил! Каждому по способностям!

– Это по каким таким способностям?! – негодовал Крис. – Если делить честно, то пятнадцать на троих, это….

– Честно-честно! – перебил Шнырь. – Тебе – три пончика, потому что ты мужик сильный и можешь их отобрать. Кире – два, потому что она девушка и ей толстеть вредно, а остальные мне, потому что я необыкновенный и во всех отношениях достойнейший. А вы меня впроголодь держите! Как вам не стыдно такую красоту голодом морить?

На этих словах Шнырь умял свою часть «честно» поделенного и, блаженно жмурясь, стал тихонько похрюкивать.

Мы с Крисом переглянулись и сели доедать оставшиеся пончики. Все-таки что ни говори, а черти сильны в математике.

– Кирочка, а подай-ка мне чая! – повелительно провозгласил Шнырь.

Я злобно зыркнула на обнаглевшего чертяку:

– А хвостик тебе в дульку не завернуть?

– Но-но-но, я бы попросил! Я его растил не для твоих загребущих рук! – возмутился он. – И вообще, не по зубам тебе, сопливой ведьме, приличным чертям хвосты крутить!

– Ага, я, значит, и за пончиками под ливень проливной сходи, и чая подай. Подавалка у тебя еще не выросла мне приказы раздавать!

Шнырь нахмурился и, обиженно засопев, отвернулся. Я тоже отвернулась, задрав нос. Ишь, обслугу себе нашел.

– Шнырик, ты не прав, – примирительно сказал Крис. Он, как всегда, в наших постоянных конфликтах взял на себя дипломатическую роль. – Извинись и попроси чая по-доброму. Ты же знаешь, что Кира всегда придет тебе на помощь.

Чертяка с минуту подумал, потом чинно поклонился, расшаркался и выдал:

– Челом бью, благодетельница. Не остави мя на погибель от жажды смертельной. Подай чая живительного, ибо сам я не могу, у меня лапки.

Я хмыкнула – вот же позер, ему бы в театре выступать! – и поплелась к плитке кипятить воду. В спину донеслось чертячье бормотание:

– Я ей все… Имени своего родного на контору не пожалел… А она жадничает… И вообще… ее очередь была ходить… Уйду… сгину в расцвете лет… Плакать будете и каяться. Ан нет! Не будет у вас уже Шнырюшки! И конторки без меня не будет! Вот так вот! – К концу Шнырь совсем разошелся и уже во весь голос декламировал надгробные речи.

Хотя в чем-то он все-таки оказался прав. Наше агентство носило его имя. Я решила, что ведьме-детективу для работы крайне важно сохранить инкогнито, а уж Крису, потомственному аристократу, наследнику знаменитой на все королевство семьи огненных магов, светить фамилию было совсем ни к чему. Так мы с другом и превратились в загадочное «К°» после знаменитого Шныря.