Тайна жаворонка - [17]
– Знаете, надо и нам вступить в ряды армии, – сказала Бриди. – Я тут общалась с одним моряком, он сказал, что они как раз набирают девушек. Им сейчас очень нужны водители.
– Но мы же не умеем водить, – заметила Флора. Бриди сердито отмахнулась.
– Научимся. И там наверняка требуется ещё много чего, что мы умеем.
Майри кивнула:
– Она права. В конце концов, нельзя же просто сидеть и смотреть, как у нас под носом взрываются корабли.
Флора подумала о машинах скорой помощи, которые неслись к пристани. Если Руариду или Алеку понадобится помощь, она может первой её оказать. Её сердце вновь подпрыгнуло, и она взмолилась про себя, чтобы Алека не оказалось в числе пострадавших на судне, ползущем к берегу. Мысль о раненых решила всё.
– Хорошо. Давайте сегодня этим и займёмся. Зайдите за мной после обеда, сходим в лагерь и спросим.
Лекси, 1978
Всё свободное место в маминой гостиной заставлено фотографиями в рамках. До нашествия урагана «Дейзи» их компанию разбавляли стада фарфоровых животных и отряды стеклянных безделушек, но теперь они, упакованные, лежат в надёжном месте. Дейзи овладела искусством невероятно быстро ползать по-пластунски и способностью подниматься на ноги, если есть за что держаться, так что всё ценное и хрупкое было переставлено с нижних полок и чайного столика повыше и подальше от её деловитых пальцев.
Я оставила лишь одну фарфоровую фигурку – крошечную белую лошадку, которую мама особенно любила. Беру её в руки и нежно глажу указательным пальцем длинную гриву, прежде чем спрятать лошадку между двумя рамками.
На многих фотографиях я, на разных этапах развития – сначала своего собственного, а потом моей сценической карьеры. Я показываю их Дейзи, и она вежливо их разглядывает.
– Вот я с ведёрком и лопаткой на пляже у залива Слагган. Мы с тобой как-нибудь устроим там пикник, да? А вот твоя мамочка на школьном концерте, поёт соло. Одно из моих первых сценических выступлений. Это, похоже, «Карусель» – тут я в роли Луизы Бигелоу. А это твои мама и бабушка в Лондоне, видишь?
– Мама? – спрашивает Дейзи, указывая на фото.
– Да, правильно. Это мама. А это твоя бабушка, Флора, – поразительно, но мы могли бы сойти за сестёр. На этом фото мама кажется такой юной. У нас обеих золотисто-рыжие волосы, её, чуть выгоревшие, заплетены в аккуратную косу, мои рассыпаны по плечам. Мы стоим у Королевского театра на Друри-лейн, позируем у афиши постановки Пирса «Кордебалет», где я только что получила роль. Если приглядеться, можно разобрать моё имя, на которое указывает мама. Моё сценическое, лондонское имя. Уроки танцев меня убивают – в те месяцы у меня так болели ноги. Но оно стоило той боли. Моя карьера шла вверх. Мне давали большие роли, мой репертуар расширялся.
На этой фотографии я вся свечусь. Моя радость, конечно, связана с новой постановкой. Связана с тем, что мама приехала в гости, а я всегда обожала показывать ей Лондон, делиться подробностями своей новой жизни, которая была в тысяче миль – в прямом и переносном смысле – от домика смотрителя на побережье Лох-Ю. Но больше всего я была счастлива из-за того, что совсем недавно встретила Пирса.
Глядя на собственное лицо на фотографии, я чувствую жалость к этой девочке, которой когда-то была. Она чувствовала себя особенной, неповторимой, выбранной из множества других певиц и актрис. Она понятия не имела, как больно ей будет падать.
Шоу стало хитом. На первые заработанные деньги я купила великолепную замшевую куртку, о которой так мечтала, каждый день по дороге на работу заглядываясь на неё в окне бутика. Надев её, я ощутила себя настоящей звездой. Человеком, который добился успеха, который сбросил, как старую одежду, свой прежний образ и стал кем-то совершенно другим. А теперь она висит в шкафу, совершенно бесполезная и совершенно неподходящая для этого места, мятая, грязная, отслужившая своё, как её владелица. По-хорошему надо бы сдать её в химчистку, но для этого придётся потратить день на поездку в Инвернесс и ещё один на то, чтобы её забрать; мысли о том, сколько понадобится бензина, денег и усилий, чтобы затолкать Дейзи в машину, вынуждают отказаться от этой затеи.
Я вздыхаю и ставлю фото на место, на буфет. Дейзи ёрзает у меня на руках, словно чувствуя, что моё настроение упало. Беру другое – на нём мама в тёмной униформе Ренов. Строгость этой формы резко контрастирует с непринуждённой позой: мама прислонилась к капоту военного джипа, её волосы развеваются на ветру. Полагаю, на фото ей лет двадцать. Но больше всего меня изумляет выражение её глаз. Как и мои на предыдущей фотографии, они сияют, излучают чистейшую радость, когда она смотрит на того, кто делает снимок. Я тяжело сглатываю, слёзы вот-вот закапают на золотистые кудри Дейзи. Мама выглядит такой беззаботной, хотя это были годы войны, тяжёлые времена. Я почти уверена, что её фотографировал мой отец, хотя я так мало о нем знаю. Я вспоминаю недавний разговор с Бриди Макдональд и снова задаюсь вопросом, какой секрет она так не хочет мне раскрывать. В следующий раз, проходя мимо её дома, я зайду и выпытаю у неё этот секрет. Ведь это моя история, история моих родителей.
Спасаясь от немецкой оккупации, двенадцатилетняя Жози вместе с семьей бежит из Франции в Марокко, чтобы там, в городе Касабланка, ждать возможности уехать в Америку. Жизнь в Касабланке наполнена солнцем, а пейзажи, запахи и звуки совсем не похожи на все, что Жози видела до этого. Девочка влюбляется в этот сказочный, яркий город. Семнадцать лет спустя в город приезжает Зои. Ей, едва справляющейся с маленькой дочерью и проблемами с браком, Касабланка кажется грязным и унылым портовым городом. До тех пор, пока в тайнике под полом она не находит дневник Жози, которая знала Касабланку совсем другой.
Париж, 1940 год. Оккупированный нацистами город, кажется, изменился навсегда. Но для трех девушек, работниц швейной мастерской, жизнь все еще продолжается. Каждая из них бережно хранит свои секреты: Мирей сражается на стороне Сопротивления, Клэр тайно встречается с немецким офицером, а Вивьен вовлечена в дело, подробности которого не может раскрыть даже самым близким друзьям. Спустя несколько поколений внучка Клэр, Гарриет, возвращается в Париж. Она отчаянно хочет воссоединиться с прошлым своей семьи. Ей еще предстоит узнать правду, которая окажется намного страшнее, чем она себе представляла.
Разум Эллы Делримпл с возрастом все больше избавляется от воспоминаний. И, когда внучка Кендра решается навестить ее после долгой разлуки, Элла просит только об одном – записать ее историю. Элла буквально собирает собственную жизнь по кусочкам. Она пускается по волнам прошлого и вспоминает, как 1937 год навсегда изменил ее жизнь, как она провела лето на затерянном в Атлантике островке, как любила, как нагло война вторглась в ее жизнь и как она старалась не потерять себя в те страшные годы… Элла вспоминает все, что чувствовала, пока память не покинула ее. Роман «Море воспоминаний» – это путешествие от острова Ре с его неугомонными ветрами до изумрудных холмов Шотландии, в котором каждый найдет источник силы, любовь и надежду, если только осмелится отправиться в путь.
Стремясь начать жизнь сначала и залечить разбитое сердце, Аби Хоуз соглашается на летнюю подработку в загородной Франции, в Шато Бельвю. Старое поместье буквально наполнено голосами прошлого, и очень быстро Аби погружается в одну из этих историй. В далеком 1938 году Элиана Мартен занимается пчеловодством в садах Шато Бельвю. Там она встречает Матье Дюбоска и впервые влюбляется. Будущее кажется ей светлым и прекрасным, но над восточными границами Франции уже нависает угроза войны… Война вторгается в жизнь простых людей, выворачивая ее наизнанку.
Роман "Бульвар" рассказывает о жизни театральной богемы наших дней со всеми внутренними сложностями взаимоотношений. Главный герой - актёр, который проходит все перипетии сегодняшней жизни, причём его поступки не всегда отличаются высокой нравственностью. Вероятно, поэтому и финал такой неожиданный. Острый сюжет, современная манера диалога делают роман увлекательным и захватывающим.
Книга «Таня, домой!» похожа на серию короткометражных фильмов, возвращающих в детство. В моменты, когда все мы были максимально искренними и светлыми, верили, надеялись, мечтали, радовались, удивлялись, совершали ошибки, огорчались, исправляли их, шли дальше. Шаг за шагом авторы распутывают клубок воспоминаний, которые оказали впоследствии важное влияние на этапы взросления. Почему мы заболеваем накануне праздников? Чем пахнет весна? Какую тайну хранит дубовый лист? Сюжеты, которые легли в основу рассказов, помогают по-новому взглянуть на события сегодняшних дней, осознать связь прошлого, настоящего и будущего.
«Даже просто перечитывать это тяжело, а писалось еще тяжелее. Но меня заставляло выводить новые буквы и строки осознание необходимости. В данном случае это нужно и живым, и мертвым — и посвящение моих записок звучит именно так: "Всем моим донбасским друзьям, знакомым и незнакомым, живым и ушедшим". Горькая правда — лекарство от самоубийственной слепоты. Но горечь — все-таки не единственная и не основная составляющая моего сборника. Главнее и важнее — восхищение подвигом Новороссии и вера в то, что этот подвиг не закончился, не пропал зря, в то, что Победа в итоге будет за великим русским народом, а его основная часть, проживающая в Российской Федерации, очнется от тяжкого морока.
Книга, в которой заканчивается эта история. Герои делают свой выбор и принимают его последствия. Готовы ли принять их вы?
Всем известна легенда о странном мире, в котором нет ни стен, ни потолка. Некоторые считают этот мир мифом о загробной жизни, другие - просто выдумкой... Да и могут ли думать иначе жители самого обычного мира, состоящего из нескольких этажей, коридоров и лестниц, из помещений, которые всегда ограничиваются четырьмя стенами и потолком?
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.